Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая

Все в штабе, включая моих начальников, наверняка убеждены в наиболее очевидной и, казалось бы, единственной возможной версии происходящего — коварная засада, устроенная террористами «Справедливого джихада», оказавшимися намного опаснее, чем ожидалось. Если там и проводится какое-то расследование, то лишь на предмет того, как произошла утечка и кто виноват в провале операции.

Может оказаться непросто убедить коллег в том, что я видел. Блэк знает, что я жив. У «Эклипса» было некоторое время, чтобы продумать план действий на случай моего возвращения. Известить своих покровителей, выработать более или менее ладное объяснение произошедшему, уничтожить или подтасовать улики. Скорее всего, они работают над этим в эту самую минуту. Ну а главное, я не мог знать, какой властью обладают серые кардиналы, которые стоят за этой историей.

«Все равно я достану вас, ублюдки», — пообещал я в сердцах. Это был уже даже не 86-ой год. На кону нечто большее, чем моя карьера и репутация. На моих глазах пуля наёмника разнесла в клочья лицо Бена, оставив его бестолковую жену безутешной вдовой, а двухлетнего ребенка — сиротой. Кем я стану, если я позволю себе проглотить это, не поквитавшись с мерзавцами?!

Я был не такой мелкой сошкой, как полагала Лейла. В 44-ом батальоне, как и во всей 14-ой бригаде, меня знали и уважали. У меня было немало знакомых во многих подразделениях полиции Сиднея. Люди помнили меня еще как героя Олимпиады 82-го. Сам командир «Стражей» обо мне весьма высокого мнения. Слово сержанта Войцеховского кое-что весит. И очень многие люди не поверят, что я спятил и гоню пургу…

«Сильно это помогло тебе три года назад, умник?!» — зазвучал вдруг нежелательный голосок в моей памяти. Я вдруг помрачнел и замедлил шаг. Решительность начала убывать. Я вспомнил слова Лейлы о «неудобном человеке» и глубоко задумался над тем, кем и почему мне была отведена в сегодняшних событиях роль мертвеца.

На ум не приходило ничего толкового. Далеко не все в этом мире обожали меня, но я, на удивление, нажил за двадцать восемь лет жизни не так уж много заклятых врагов. Моя личная жизнь протекала интересно, но не настолько бурно, чтобы кто-то мог захотеть меня прикончить столь изощренным способом. Что до преступного сообщества, то для них я был лишь одним из тысяч безымянных легавых, каждого из которых они были бы не прочь прикончить — всех приблизительно в одинаковой мере. Ни у кого нет мотива выстраивать такой заговор против меня.

Правда, один персонаж пришел мне на ум. И даже, если подумать, довольно влиятельный. Хотя в то же время и жалкий. В природе иногда встречаются странные сочетания. «Неужели это ты, маленький ублюдок?!» — подумал я.

Мэтью Джерард, стараниями своего папаши и его своры лизоблюдов, не просидел в тюрьме ни одного дня. Отстраняя меня от расследования его делишек, мне сказали, что Джерарда надолго поместили в закрытую лечебницу для наркоманов. Но я не верил в это. Чувствую, что сукин сын до сих пор на свободе. Если только он не сдох от передозировки и если папаша не распорядился наконец утопить своего горе-отпрыска в бассейне, пока тот не загубил его карьеру, то Мэтью продолжает развлекаться. А уж это-то он умеет.

Мог ли он затаить на меня зло, чтобы отомстить три года спустя? Нет, в это мне верится с трудом. Джерард и хладнокровие, Джерард и выжидание — эти слова не желали становиться в один ряд. Ублюдок, безусловно, испытал несколько очень неприятных минут, когда я брал его с поличным. А затем, не сомневаюсь, были еще менее приятные минуты, когда неудавшемуся мафиози передавали папину «благодарность» за то, что он очередной раз втянул своего могущественного родителя в грязный скандал.

Пижону, привыкшему иметь в жизни все, что он пожелает, по одному лишь щелчку пальцев, могло показаться мало, что он вышел сухим из воды. Он мог еще и возмутиться, что коп, дерзнувший скрутить его и уложить мордой в ковер, вместо заслуженной кары получил повышение по службе. Но ждать момента для мести три года?! Нет, для этого Мэтью бы просто не хватило бы терпения. Да и откуда у этого наркоши могли появиться связи в верхах? Такими возможностями обладал лишь его отец. Но Алан Хьюз-то как раз был хладнокровным и разумным человеком. Мстить полицейскому, который когда-то попытался вполне за дело арестовать его непутевого сына?! Нет, это так не похоже на одного из влиятельнейших бизнесменов мира…

— Тут что-то другое, — пробормотал я себе под нос. — Не Джерард. Но кто?!

Захери вполне мог и ошибаться насчет «неудобного человека». Меня могли выбрать на роль жертвенного барана вовсе не из-за личных счетов, а из соображений сугубо прагматичных. «Гибель полицейского» и «гибель полицейского, которого миллионы австралийцев все еще помнят как героя Олимпиады 82-го» — это явления разного порядка. Особенно если правильно преподнести их в СМИ.

Мне требовался совет. Совет человека, привыкшего играть в такие игры.

§ 26