Новый мир. Книга 3: Пробуждение (СИ)

Легионеров, в жилах которых текли стимуляторы, не приходилось уговаривать. Лейтенант Урбан продублировал мой приказ, и восемнадцать бойцов, которых я пафосно величал своей «ротой», рванулись в атаку. Я не отставал — выбрался из своего укрытия и припустил что есть духу.

Это был страшный, леденящий кровь спринт, во время которого ты каждый миг ждёшь, что тебя собьёт с ног вражеская пуля или разорвёт на части взрыв. Постреливая на ходу из винтовки, скорее для острастки, чем прицельно, я стремглав нёсся вперёд, прыгая с камня на камень, и временами проваливаясь в сугробы. Вокруг мелькали искрящиеся подбитые турели, окружённые россыпями стреляных гильз от снарядов, искорёженные корпуса «Автоботов», «Баксов», «Стрекоз», «Глазков» и вражеских «Зенек». Снег пестрел уродливыми обугленными чёрными плешами и воронками от бомб.

Преодолев ярдов сто секунд за двадцать, израсходовав за это время целый магазин на неприцельный огонь, я наконец увидел цель, вынырнувшую впереди из плотной дымки. Навигатор яростным миганием подтвердил, что наш путь лежит именно туда. Издалека это казалось чем-то вроде огромной груды камней. Но под ней находился сверхукрепленный железобетонный бункер, способный выдержать даже очень мощные бомбардировки. С помощью исполинского лифта туда поднималась глубоко из-под земли электромагнитная рельсовая пушка — наша цель.

Она была уже наверху. Евразийцы подняли свою драгоценную пушку, несмотря на близость вражеского десанта. Они понимали — каждый сделанный ею выстрел нанесет такой урон дальним эшелонам атакующих, развернувшихся сейчас на своих позициях, как на ладони, что это стоит любого риска. Вот груда камней озарилась сюрреалистическим синим сиянием, и морозное небо разрезало нечто раскаленное до синего цвета, оставляющее за собой шлейф из расплавленного воздуха.

— Эта хрень всё ещё стреляет! — снова заорал Томсон в эфире. — Какого хера ты не заткнешь ее, Сандерс?!

— Вперед! — крикнул я, подбодрив легионеров. — Все вперед!

Мы увеличили темп до максимума, догнав пару ушедших вперед «Треногов». Воспользовавшись ранцем, я мгновенно и довольно жестко, но удачно спустился с отрога. Мои люди не отставали. Огонь со стороны евразийских окопов практически прекратился. Я мог видеть, как ко вражеским позициям со всех сторон хищно слетаются «Стрекозы», а два оставшихся «Автоботов», не зная усталости, уже карабкаются по крутому склону, подбираясь к траншеям, вырытым по периметру бункера. Я подумал, что, если повезет, роботы убьют всех, кто там остался, раньше, чем мы туда доберемся.

Но в момент, когда победа казалась уже близкой, все повернулось иначе.

§ 16

— Проклятье! Мощный выброс ЭМИ! — панически крикнул кто-то из бойцов.

Окрик был излишним — не заметить случившегося было просто невозможно. Евразийцы все-таки применили свой чертов тотальный электронный аннигилятор. И это был настоящий геноцид роботов, какого мне не приходилось видеть еще никогда в жизни.

«Автобот» застыл на склоне горы в той позе, в какой был, и это смотрелось почти смешно. Второй грозный робот как раз заносил свою руку для того, чтобы вскарабкаться выше, и его положение оказалось неустойчивым. Нелепо пошатнувшись, он свалился вниз, как глиняный болванчик, звонко шмякаясь о каждый камень. Со звоном и хрустом сыпался вниз дождь из «Глазков» и «Стрекоз», пропеллеры которых разом перестали вращаться, а карликовые пулеметы стыдливо прекратили свой кашель. «Треноги», «Баксы» и «Голиаф», потеряв связь с операторами, застыли тупыми и бесполезными металлическими громадами.

Один из «Треногов» замер на вершине пригорка. Его магнитное поле отключилось, и прошло пару секунд, прежде чем очередная евразийская ракета врезалась в корпус, эффектно повергнув колосса вниз со склона. Он низвергался с эпическим грохотом, лавиной снега и камней, ломая свои высокотехнологичные лапы и теряя куски обшивки. Задрав голову вверх, я понял, что достало и «Акулу». Словно камень, беспилотный вертолет рухнул вниз, в бездну, разлетевшись на части от удара о скалы в тысяче ярдов от нас.

Мир, лишившись оцифровки, стремительно менялся. Какофония радиопереговоров в наушниках прекратилась. Заглох на полуслове ненавистный и ненавидящий крик Томсона. Система целеуказания и распознавания объектов перестала функционировать. Дополненная реальность, которую я привык видеть перед глазами в бою, безвозвратно исчезла — похоже, что накрылась вся электроника шлема. Мы больше не были связаны невидимыми нитями со всевидящим глобальным интерфейсом.

Тревожно замигали индикаторы магнитных щитов, показывая, что они полностью разряжены. Непонятные сообщения о критических ошибках выдавала даже система жизнеобеспечения, о которой говорили как об абсолютно устойчивой.

Всей технике пришел конец.

— Сукины дети, — проскрежетал зубами оказавшийся рядом легионер, вне себя от злости, какую может вызвать лишь усиленная доза стимуляторов. — Вот же чертовы ублюдки!!!

— Спокойно! — услышал я крик лейтенанта Урбана. — На месте стой!