Мы подошли к обширной автостоянке, где выстроили в стройные ряды, приветливо ожидая арендаторов, электрические автомобили и скутеры. Лаура приложила палец к сенсорной панели системы самообслуживания и произвела несколько нехитрых манипуляций, по результатам которых стало ясно, что с ее финансового счета уже списалась нужная сумма средств, а она может воспользоваться автомобилем № 13, открыв замок и включив зажигания с помощью отпечатка пальца и голоса.
— Не возражаешь, если я поведу? — спросила она, указывая на компактный двухдверный белый электрокар, больше похожий на машинку для гольфа.
— Конечно. Я надеюсь, я вообще помещусь там.
— Не повезло тебе родиться с таким ростом в век эргономики. Держи колени поближе к подбородку.
Оказавшись в салоне, который оказался и впрямь крохотным, Лаура запустила двигатель и, отключив автопилот, который не требовался ей в хорошо знакомом городе, сказала:
— Я позвоню своему коллеге в Сиднее, очень опытному адвокату по вопросам «нелегалов». Он сделает все, что возможно, чтобы помочь жене и ребенку Джерома.
О Лайонелле я успел рассказать ей во время полета.
— Спасибо тебе, Лаура. Пусть он скажет Катьке, что я прислал его, и в подтверждение упомянет, что в 90-ом я пришел в станицу с девушкой по имени Маричка. Это должно убедить ее.
— Я не поняла ни слова, но передам, — пообещала она, сосредоточенно кивнув.
Больше всего меня интересовала сейчас судьба Миро с семьей и Рины. Но, даже если бы я знал, как связаться с ними, я не стал бы оказывать им медвежью услугу и наводить на их след СБС, которая. Поэтому первым человеком, которого я набрал, оказался Чако Гомес. На моё счастье, он ответил на вызов с неизвестного аккаунта.
— Гомес.
— Чако, это я! Ваш новый член правления. Не обращай внимания на голос, — объяснил я, избегая называть себя по имени и поспешив объяснить, почему мой голос, благодаря работе специальной программки, искажен до неузнаваемости.
— Это может быть правдой, а может и нет. Больше похоже на ложь. Что дальше?
— Мне пришлось уехать, дружище. Знаю, это звучит как дерьмо. Но так было нужно. Я все еще с вами, ребята. Но в данный момент я далеко от Сиднея.
— Если бы это было правдой, я был бы рад этой новости.
— Как вам удалось собрать 46 штук на мой залог?!
— Собрали бы и больше, Мелани штормила соцсети как могла. Но какой-то тайный доброжелатель внес остальное. Если ты тот, за кого себя выдаешь, то тебе должно быть известно, кто это. Я видел, что сумма залога была внесена, а затем появилась информация, что решение суда о залоге отменено. Не мог понять, что это значит, выпустили тебя или нет. Исходил из худшего.
— Что с ребятами, Чако? Кто-то погиб?
— Есть два погибших. И есть те, кто сейчас в тяжелом состоянии, включая Тэрри Майклсона.
— Вот дерьмо! — чертыхнулся я, сжав зубы.
Перед глазами предстало лицо Тэрри, бывшего легионера Руда, который в 93-м едва смог выбраться из Новой Москвы, с обезображенным лицом и тяжелыми психологическими травмами, но не сломленный и полный решимости жить дальше. Не может быть так, чтобы после всего, что он пережил, он слег от рук сраных легавых в тупой и бессмысленной уличной толчее!
— Задержали многих?
— Больше двух сотен, в том числе всех лидеров. Я и сам пару часов отсидел. Но большую часть уже отпустили. Насчет остальных мы работаем, не покладая рук. Я сейчас в штабе, если что. И буду тут до самого утра.
— Ты просто молодчина, Чако. Полиция сильно на вас насела?
— Конечно же. Уже обратились в суд с тем, чтобы навесить кучу запретов, арестовать имущество, обыскать офис и так далее. Но мы будем бороться. После нашего собрания телефоны обрываются. К нам приходят толпы людей, которые хотят присоединиться. Тысячи отставников выражают нам поддержку, хотят идти за Войцеховским, Торнтоном и Гэтти. Если кто-то думает, что нас можно просто заткнуть, то пусть знают — нихера.
— Как Мэри? С ней все в порядке?
— Да, спасибо, — Чако вздохнул. — Черт! Хотел бы я верить, что это действительно ты, Димитрис.
— Это я, Чако. Передай всем, что я жив, здоров, и что для меня ничего не изменилось.
За то время, пока я вел этот разговор, Лаура успела окончить свой, и теперь сосредоточенно вела электромобиль, который гладко и бесшумно скользил по идеальному дорожному покрытию одного из городских шоссе.
— Мой коллега поможет Катерине и её сыну, — сообщила она, дождавшись, пока я отключу комм. — Насколько это возможно в их ситуации.
— Спасибо тебе.
Я заметил, как она водит пальцами, набирая на ходу какое-то текстовое сообщение. Пишет, должно быть, отцу или матери, что ей удалось выбраться из Сиднея и она в порядке.
— С твоими родителями все хорошо? — спросил я, укорив себя, что не сделал этого раньше.
— Да, спасибо.
— Где они сейчас? — осторожно поинтересовался я.
— Не беспокойся, не тут. Я тоже считаю, что еще не наступил подходящий момент для знакомства, — с иронией буркнула Лаура. — Папа, насколько я знаю, сейчас с рабочим визитом в Бразилиа. Мама — в Мельбурне. За маман я вообще не беспокоюсь — с ее абсолютной аполитичностью и влиятельными знакомыми ей определенно нечего опасаться.