Новый мир. Книга 4: Правда

— Знаешь что, Димитрис? Тебе запретили собирать свой клуб — что ж, не собирай! Но никто не вправе запретить мне отпраздновать свой день рождения, пригласив людей, которые мне дороги! Это не имеет никакого отношения ни к какой гребаной политике! И пусть копы не суют в это свой поганый нос. Если мы будем бояться даже этого, то на кой ляд вообще сдалась такая жизнь?! — выкрикнул он, все еще пребывая в легкой эйфории от того, что правосудие Содружества, от которого они с женой не привыкли ждать справедливости, стало на их сторону.

Я не захотел спорить дальше при Лауре, но решил, что поговорю с ним потом отдельно и отговорю от этой затеи. Было бы глупо потерять то, за что мы так долго боролись.

— И ты, Лаура, должна быть обязательно! — все не унимался Миро, хватая ее за руку. — В качестве самого дорогого гостя. Никаких отговорок!

Я не успел одернуть Миро, который в своем простодушии не понимал, что такой человек, как Лаура Фламини, пусть она и согласилась бескорыстно помочь нам с судом, не станет участвовать в попойке в захолустном полулегальном баре, находящемся у черта на куличках, даже если часть собравшихся там сомнительных личностей, включая именинника, и были ее клиентами. Впрочем, я был уверен, что ее кивок не стоит воспринимать иначе, чем жест вежливости. Представить себе ее в «Доброй Надежде» — это выходило за границы моей фантазии.

— Ну все, довольно. Не время еще думать о банкетах. Предстоит много работы, — закруглил эту тему я, красноречиво посмотрев на брата.

— Как ты, Алисия? — спросила, тем временем, Лаура, улыбаясь, и опустилась на корточки перед слегка напуганной девочкой. — Устала, милая?

— Элли редко покидает постель дольше, чем на пару часов, — ответила за нее мать, за чью спину девочка стеснительно спряталась от незнакомой женщины, приставшей с вопросами. — Ей, конечно, не терпится поскорее оказаться дома.

— Она держалась просто отлично. Настоящая умница.

— Ладно, не будем больше ее мучить, — решил наконец Миро, подхватывая дочь на руки. — Машина ждет за углом. Дима, может, ты с нами? Шаи приготовит нам всем ужин.

— Спасибо, Миро, но у меня дома голодный пес. Увидимся завтра в баре.

— Добро! Лаура, еще раз огромное тебе спасибо!

Распрощавшись с ними, мы остались вдвоем с Лаурой. Заседание, начавшееся в 5:00 после полудня, продлилось около часа, до самого закрытия учреждения. Так что к тому времени, как мы покинули суд, дневная жара как раз спала, и находиться на улице стало приятно.

Из здания суда как раз массово выходили уставшие судебные клерки, отработавшие свою смену, и посетители. Мужчины в большинстве своем были одеты в светлые рубашки и галстуки и держали перекинутыми через плечо пиджаки. Я был облачен в самую приличную рубашку и максимально гладко выбрит. Но все равно чувствовал на своем лице много настороженных взглядов — таких же, какие давеча падали на меня в коридорах суда.

Мы с Лаурой, не сговариваясь, не спеша зашагали по тенистой аллее в сторону, откуда мы и пришли — там располагался ее офис, в котором мы все вместе сидели сегодня, проводя генеральную репетицию, перед тем как выйти навстречу судьбоносному для нас событию. Я собирался произнести что-то, но Лаура как раз ответила на очередной телефонный звонок, касающийся одного из ее дел, взглядом дав понять, что это не надолго.

Увлеченная деловым разговором, Лаура не замечала моего взгляда, обращенного на нее, и не могла знать о мыслях, витающих в моей голове. Не разбирая слов, я слышал тон, которым она говорила со своим невидимым собеседником, не то клиентом, не то каким-то следователем или прокурором, находящимся по другую сторону баррикады. Она чеканила каждое слово четко, уверенно и решительно. Такие интонации мгновенно развеивали любые стереотипы о том, что женщина, как хрупкое и ранимое существо, нуждается в какой-то форе со стороны суровых мужчин на жестком поприще уголовного процесса. То же самое я наблюдал только что в зале суда.

Я был наивен, когда полагал, что способен, основываясь на методе проб и ошибок, вести дела в суде так же эффективно и успешно, как по-настоящему одаренный профессиональный адвокат. Лаура Фламини, с ее неповторимым обаянием и экспрессией, обладала удивительным талантом произносить свою речь так, чтобы судья вслушивался в каждое ее слово, а не дремал на своем месте с видом сонной мухи, как это обычно бывало, когда выступал кто-то вроде моего бывшего адвоката Владислава Каца. Рутинное, казалось бы, на взгляд судьи, разбирательство, она сумела превратить в настоящую драму, приведя в зал суда Шаи с маленькой дочкой, и гневно размахивая перед лицом прокурора медицинскими заключениями.