Новый мир. Книга 5. Возмездие (СИ)

— Не называй меня так, — поморщился я. — Если имя слишком длинное — просто «Дима».

— А, по-моему, номер как раз подходит для этой дыры. Мы же теперь снова мясо. Все как в старые «добрые» времена.

— Димитрис! — вдруг окликнул меня кто-то сзади, и чья-то рука робко легла мне на плечо.

Обернувшись, я увидел возбужденное лицо Фрэнка. Он по-прежнему смотрел на меня широко открытыми глазами, в которых отражалась смесь волнения и восхищения.

— Поверить не могу, что это ты! Это большая удача, что мы встретились!

Такое утверждение показалось мне довольно спорным, и я сдержанно ответил:

— По мне, так лучше бы это произошло где-то в другом месте.

— Я знаю, кто ты! Мывсе знаем! Ты — политзаключенный! Борец за правду! То, что ты сделал тогда, в прямом эфире — это был удар по режиму, который не наносил никто, не считая разве что самого Фримэна! Ты — настоящий герой Сопротивления!

— Эй! Стоп-стоп-стоп, — одернул его я, хмурясь. — Не знаю, что ты обо мне слышал, Фрэнк, но я не имею никакого отношения к…

— Не беспокойся, Димитрис. Ты можешь мне доверять! Мы с тобой — на одной стороне!

— Я еще раз тебе говорю — я не…!

— Да брось! Чего уже таиться?! Нас с тобой заперли тут пожизненно, так?! Режим уже сделал все, что мог, чтобы нас уничтожить! Так чего нам пресмыкаться перед ними и бояться?!

— Я никого не боюсь. Но давай сразу уясним одну вещь. Ваши методы я не разделяю. Вы — сами по себе. Я — сам по себе.

— Ну как же! Нам нельзя быть разобщенными! В этом сила режима!

Пока Фрэнк распинался передо мной, я увидел, как ко мне внимательно присматривается стоящий в соседней очереди тощий чернокожий, похожий на крысу, с которым я сталкивался еще в «мусоросборнике». Особой симпатии этот персонаж у меня не вызывал. И, судя по всему, я у него тоже.

— Чего тебе? — без тени дружелюбия спросил я.

— Чёрт возьми, а ведь я тоже узнал тебя! Ты же тот самый чувак с телика! Бывший солдат удачи, которому вывернули сознание прямо в студии этого чертового шоу!

Из-за его возгласов на меня переместились взгляды едва ли не всех зэков.

— Как же, как же! — завопил вдруг Хейз, по-новому взглянув на меня. — А ведь Билли прав! Я тоже помню эту хрень, братки!

— Ну вот, приехали! — недовольно сплюнул на пол мужик, который пытался заткнуть Фрэнка еще в «мусоросборнике» — блондин европеоидной внешности примерно моего возраста с песочного цвета волосами и густыми «боцманскими» усами. — Мало нам террориста, так еще и этот! И что их, сука, этих психов, нельзя где-то отдельно от нормальных парней держать?!

— Это кто еще здесь психи! — сразу же заладил свое Фрэнк.

Тем временем моё внимание привлёк взгляд коренастого чернокожего с брутальной татуировкой на лице, который топтался в хвосте соседней очереди. Он был все еще зол из-за окончившейся не в его пользу потасовки на улице, в которой он пытался убедить остальных не бежать в сторону ворот. Он выглядел типичным представителем криминального мира, проведшим в заключении большую часть жизни — может быть, наемным убийцей или «бойцом» какой-то мафиозной группировки.

— Подождите-ка! — протянул он, не сводя с меня прицела прищуренных глаз. — Теперь и я понял, о ком вы говорите! Стоп! Но ведь тот парень… если мне память не изменяет, он был мусором!

В рядах заключенных, оживившихся из-за новости, что в их числе обнаружилась какая-никакая знаменитость, вдруг повисла тяжелая тишина, перемешиваемая глухим ропотом. Причину такой казалось бы преувеличенной реакции на, казалось бы, обычный факт мог понять лишь тот, кто долго и близко соприкасался с криминалом и понимал, какие неписанные законы царят в этом мире. Я это прекрасно понимал.

Есть причина, по которой бывших копов обычно содержат лишь в специальных тюрьмах.

— Мусор, говоришь, Сигал? — сплюнув, переспросил Хейз. — Я мусоров не люблю…

— Никто не любит мусоров, — подтвердил чернокожий с татуировкой, которого назвали Сигалом.

— Ага! Это точно! — увидев, куда склоняется большинство, поспешил поддакнуть Билли.

Матео обернулся и посмотрел на меня исподлобья — по-новому, словно первый раз увидел.

— Так это правда? Ты коп? — прошептал он, сузив зрачки.

Заданный таким тоном вопрос из уст единственного, кого я более или менее уверенно относил к своим вероятным союзникам (не считая Фрэнка, связываться с которым мне не особо хотелось) красочно свидетельствовал о шаткости моего положения.

— Я был копом. Давно, ещё до Легиона. А какая разница? — ответил я, не теряя самообладания.