Новый Мир ( № 1 2004)

Книга Томаса Хилланда Эриксена называется “Тирания мгновения. Быстрое и медленное время в информационный век” (Thomas Hylland Eriksen, “Tyranny of the Moment. Fast and Slow Time in the Information Age”). Эриксен пишет об острейшем дефиците медленного времени. Того самого времени, которое необходимо для осмысления и понимания. Того времени, которое необходимо для полноценного созревания и роста. Есть ощущение, что не все можно ускорить. Есть вещи принципиально неускоряемые. Говорят, если собрать девять женщин, они не смогут родить ребенка за месяц. Наша спешащая эпоха категорически не согласна с этим утверждением. Пусть одна вынашивает голову, другая — левую ногу, третья — правую и т. д. Потом склеим, и — гуляй, Вася.

Медленно вызревают действительно новые идеи, в том числе в науке и в технике. Наше программное обеспечение уже серьезно отстает от “железа”. Несмотря на все попытки поставить разработку программ на технологический конвейер, люди пишут медленно и плохо, а машины писать не умеют.

Смысл или информационный узел нельзя измерить в битах линейного последовательного сигнала. Смысл неодномерен. Смысл не стоит в какой-то предопределенной цепочке символов, но он перемыкает разные цепочки и тем самым порождает множество новых, небывших путей и связей. Смысл живет другими — нелинейными — ритмами.

Пытаясь выстроить наше существование с опорой на принципы линейного сообщения, требуя ежедневного, ежеминутного обновления информационной картины, мы развязываем, разрываем, растаскиваем смысловые узлы. Нам они уже мешают. И уходит на задний план настоящая поэзия, настоящая литература, то есть такая, которая не вкладывается в одномерное пространство однозначной коммуникации. И уходит фундаментальная наука, которая также занимается поисками и исследованиями пересекающихся, перекрученных, как ДНК, цепочек идей, и они уже мешают линейной новизне.

Остается масскульт, новостные ленты, новые компьютеры, новые средства связи. Они становятся все свободнее, все меньше остается заповедных мест, куда они еще не проникли. Они становятся все сильнее, все незаменимее. Приходится предположить, что они начнут думать за нас, то есть порождать новые смыслы. Но здесь есть очень серьезные сомнения, и, во всяком случае, пока ничего подобного даже близко не видно.