Новый Мир ( № 1 2004)

Таково краткое описание фронтовой судьбы Самойлова, кажется, с сомнением в ее героичности. Из книги “Памятные записки”3, откуда А. И. черпает сведения, узнаем, что война для Самойлова, как и многих его сверстников, началась с трудового фронта, где он заболел малярией (стр. 187). Затем последовала попытка вместе с его другом Павлом Коганом записаться в училище военных переводчиков (стр. 188). Павла приняли, и он вскоре погиб, Самойлова — нет, из-за плохого знания немецкого языка. Потом — действительно эвакуация в Самарканд, по пути — тяжелая болезнь (стр. 191). Окончательно оправившись от болезни, Самойлов добровольно записался в военное училище (“…военкомат предложил студентам нашего института поступить в офицерское училище. Я не раздумывая написал заявление” — стр. 194). Дальше — полгода на передовой пулеметчиком4, ранение в бою, за который Самойлов был награжден медалью “За отвагу” (получил ее почти полвека спустя). После госпиталя действительно тыловая часть, откуда он вырвался на фронт с помощью Эренбурга. Ни сотрудником гарнизонной газеты (см. главу “Эренбург и прочие обстоятельства”), ни комиссаром (см. главу “Белоруссия родная, Украина золотая…”) Самойлов не был. Был комсоргом разведроты (стр. 247), что, разумеется, не освобождало ни от участия в боевых действиях (см. главу “А было так…”), ни, добавлю от себя, от прогулок через линию фронта за “языками”. Куртка была, я ее помню, однако могу удостоверить, что носить комиссарские куртки — вовсе не наша семейная традиция. Что же касается А. Безыменского, то к его творчеству Самойлов относился весьма прохладно, что следует из дневниковых записей.