Новый Мир ( № 1 2005)

А квартира на углу Гороховой и Фонтанки с конца прошлого, то есть теперь уже позапрошлого столетия принадлежала предкам Беатрисы, которые отнюдь не Петровыми были. У прадеда, профессора гинекологической хирургии, после октябрьской перестройки ампутировали пять комнат, но три уцелели плюс большая кухня, успешно справляющаяся с обязанностями столовой. В этом доме Бета родилась, росла, играла, читала, мечтала. Во дворе-колодце чудак архитектор воздвиг круглый корпус — трехэтажный цилиндр такой, покрашенный, как и основное здание, в желтый цвет. Малютке Беатрисе, копавшейся рядом в песочнице, эта кругляшка казалась высокой башней, откуда однажды выйдет принц и позовет ее к себе на самый верх.

Но принца в коммуналках не обнаружилось. А к уже повзрослевшей Бете как-то нагрянула шумная компашка, и один молодой, с виду застенчивый, а по сути бесцеремонный студент из Техноложки, в отличие от остальных, воспитанных гостей, не удалился в положенное время, а только сделал вид, что уходит. Вернулся на следующий же день, после чего задержался аж на двадцать с лишним лет. Сначала мы жили с Бетиными родителями, потом ее брат, наследник гинекологической династии, купил им дачу на Финском заливе, где они ныне и обитают.

Единственный наш птенец вот уже год как вылетел из родового гнезда и живет у своей энергичной подружки на Бухарестской улице. Мы его не стесняем, есть только одно — не требование даже, а деликатное пожелание, чтобы он все-таки кончил университет. Он, конечно, не такой балбес, чтобы оказаться первым в истории двух семей безобразованцем, но, знаешь, сейчас все просто свихнулись на идее зарубежного обучения. Богатых родителей у Сашки нет, а склонность к авантюризму имеется. Если выпрут его за академическую неуспеваемость, может обидеться и заявить: здесь меня не оценили, так подамся я в Иерусалим — или же доберусь до Калифорнии, чтобы фасовать овощи в супермаркете и зарабатывать на университет в Стэнфорде или Ю-Си-Эл-Эй. Вот твоя подрастет, тоже столкнешься с этими проблемами…