“Составитель всегда опирается на свой вкус — при всех известных издержках этой стратегии. Большинство составителей признаются в этом как бы с долей стеснения; я же доведу свое признание до логического итога. С начала и до конца работы я доверял своему вкусу и больше ничьему и вообще ничему — не потому, что болезненно высоко ценю пресловутый собственный вкус, а потому, что отчетливо вижу тупиковость иных подходов. Действительно, сам тезис „
Геннадий Красухин.
Стежки-дорожки. Главы из документального повествования. — “Знамя”, 2004, № 9.История новейшего времени продолжает прирастать воспоминаниями. 80 процентов нынешних — портрет “Литературной газеты” последних десятилетий. Хроника доходит до путча-91, с составлением безумных списков кандидатов в главные редакторы. Не помню, существовал ли в те годы термин “протестное голосование”, но “безумное” я бы задним числом ввел. Справедливый сюжет “только не Бурлацкий” плюс “ветер свободы” заставлял коллег-журналистов в каком-то наркотическом экстазе вносить в списки имена Солженицына, Любарского, Аксенова или Беллы Ахмадулиной.
А написана книга интересно и местами весьма сочно, несмотря на обилие монструозных персонажей из номенклатурных пространств вроде аппарата ЦК.
Олег Лекманов.
“Ты — на курсах, ты родом из Курска”. — “Вопросы литературы”, 2004, № 5, сентябрь — октябрь“…Ты — мила, у тебя есть поклонники, / Этой белою ночью мы оба, / Примостясь на твоем подоконнике, / Смотрим вниз с твоего небоскреба”.
“Ты” — это переводчица Рита Яковлевна Райт-Ковалева. Правда, декорации не московские, как оно было на самом деле, а петербургские. Но на то есть причины, они — в “Докторе Живаго”.