Новый Мир ( № 1 2007)

“Я давно думаю, что есть некое фундаментальное, неполитическое — можно сказать, мистическое — обоснование того, что в России мы всегда меньше хотим политических свобод, организованного свободного общества, чем в Западной Европе. Мы больше, чем они, убеждены в том, что „мир во зле лежит” и сами мы во зле лежим. Чересчур убеждены. <…> Утрачено чувство, что и в человеке, и в мире есть благость. Что в усилии что-то исправить, на что-то понадеяться есть какой-то смысл. Что не все фатально. И люди, с которыми с детства так обращаются, как будто подтверждают верность этого метода, этой великой презумпции всеобщей виновности: в самом деле, таким свободу давать нельзя. Как вырваться из этого замкнутого круга? В рабстве свободе не научишься — а дать поучиться свободе на свободе слишком рискованно. Откуда начинать? Я бы предпочла — с риска. Я быне сомневаясь(? —П. К.) предпочла продолжение свободы, даже такой неприглядной, как получилось у нас, новому упорядочиванию по вертикали. Но избиратель так не думает”.

Жаль, интервьюер не спросил Ольгу Александровну, что вообще делать нам, просвещенным интеллектуалам, с этим “избирателем”,с народомто есть: идти в него с умным словом, держаться от него подальше, попытаться полюбить, почаще молиться о ниспослании ему того-сего (мудрости-самостоятельности, либерального правителя etc.), стараться не замечать?

Валентина Синкевич.“Встречам” 30 лет. — “Встречи” (альманах-ежегодник), Филадельфия (США), 2006, № 30.

Из редакционной статьи: “Кого из зарубежных поэтов сохранит время — предугадать трудно. Но хочется надеяться, чтоихпоэзия останется в будущем как нечто целое, как некий феномен выживания вне языковой и даже вне читательской среды. Если кто-нибудь в дальнейшем поинтересуется — чем же жили многие за рубежом, можно ответить: и поэзией тоже. Этого нельзя отрицать”.

В юбилейном номере приведен полный (весьма ценный!) указатель имен авторов альманаха (с 1977 до 1982-го он назывался “Перекрестки”) — поэтов и художников всех трех волн эмиграции. “Следующий номер я выпущу обязательно. А дальше — не знаю. Поживем — увидим”, — написала мне неутомимая Валентина Алексеевна, у которой в минувшем сентябре был и свой личный юбилей. Интересующихся ее нелегкой биографией отсылаю к “Лексикону русской литературы XX века” Вольфганга Казака.