Новый Мир ( № 1 2009)

Лекарства эти — одно из мира мысли, другое — из мира политического деланья, и, как это и должно для философа, второе вытекает из первого, зиждется на нем. Первое — это осознание, припоминание того, что мы есть, чем мы были. Надо увидеть наше бедственное состояние, не считать болезнь здоровьем. Рената Гальцева объясняет болезнь очень просто: советское мы не сочли чужим, и совет­ский тип сознания закрепился в умах русских людей как свой. Он и воспроизводит гражданское бессилие, надежду на вождя, который будет думать за нас. У половины россиян этот тип сознания вызывает симпатии к Сталину, Брежневу, Андропову, в очень многих создает нравственную пустоту в отношении собственного прошлого. Советский тип сознания не желает знать про преступления большевиков или не желает осуждать их. Состояние умов в нашем народе Рената Гальцева не раз сравнивает с состоянием умов немцев после краха Третьего рейха. У немцев в те годы сохранялись и вера в Гитлера как в величайшего государственного деятеля Германии, и убеждение, что Германия проиграла из-за внутреннего предательства, и нежелание признать преступления нацизма — холокост, агрессию против соседних стран, жестокости расовой политики, презрение к демократическим правам и либеральным установлениям. Только целенаправленная денацификация, проводимая оккупационной администрацией США, Великобритании и Франции в союзе с христианско-демократическим правительством убежденного антинациста Конрада Аденауэра, преобразовала общественное сознание ФРГ за полтора-два десятилетия и позволила Германии войти на равных правах в содружество европейских демо­кратий и в Североатлантический оборонительный союз (НАТО).

Декоммунизации в России вовсе не проводилось, статуи наших гитлеров и геббельсов — лениных, кировых, дзержинских — до сих пор на площадях российских городов, и потому мы через полтора десятилетия после краха коммунистического государства еще составляем послесоветское, а не российское общество. Оттого Россия и отторгает права человека, демократию, западный «либеральный» мир, Европейский союз, НАТО. Все это чуждо ее советскому естеству. А воспроизводит она все ту же властную вертикаль, насилие над личностью, гражданскую безответственность, продажность коррупционеров, бесконечное своекорыстие власти и неисправимую тягу к режимам, по духу подобным советскому, — к континентальному Китаю, Северной Корее, Ирану, Венесуэле Чавеса, да к среднеазиатским послесоветским автократиям.