Новый Мир ( № 1 2010)

Безвестный автор аннотации почему-то думает, что это — о «взаимоотношениях поэзии и визуальности» и «судьбе визуальности» вообще. Если и так, то в той же мере, что о взаимоотношении ее (шире — слова вообще) со звуками, запахами, кинестетическим переживанием пространства, разлукой, судьбой.

«Визуальностью» как таковой Барзах занимается лишь в третьей части книги, так и названной: «Про-зрение». Здесь действительно — об опытах зрения в мире: зрения как экзистенциального действия, нуждающегося в чутком культивировании. «Научившись слышать, понимать речь, научившись говорить, а, главное, научившись читать и писать, мы разучиваемся видеть. И надо начинать все сначала, как учатся ходить парализованные после инсульта».

Первая же часть — «Пространство письма. Путешествие в Италию» — текст очень адресный с постоянными обращениями к ни разу не названному собеседнику, напряженно чувствуемому «ты», о котором известно одно: что он очень дорог автору и что он утрачен. Может быть, к женщине. Но это по сути и не важно. «Сухая память о тебе — короста карей золы…»

Важно то, что автор пытается дотянуться к своему безответному адресату из Италии — в Петербург, выговорить ему себя, неотделимого от непосредственно проживаемой жизни, всей в целом: с шумом дождя и игрой старого саксофониста на венецианском вокзале, «мгновенно меняющейся окраской рассветного неба» и плеском монеты, брошенной в воду. Поэзия здесь если и упоминается (а как же ей, основе всего, не упоминаться!), то лишь как неотъемлемое свойство мира: «Мир отвечает мне стихами, спасибо, выписывая шершавой японской кисточкой хокку троеперстных облаков, впечатывая меня ненужным, нерасслышанным словом в тягучий верлибр поезда, направляющегося в Равенну». Италия превращается в личное письмо, в способ взаимодействия с адресатом — равновеликий всему потоку жизни.

А вторая часть — «Феноменология обыденной жизни» — о (телесно переживаемой) смыслоносности всего, что случается с человеком: пути на работу осенним утром, осязании пальцами края бумажного листа, даже рассматривании уличного мусора.

Если попытаться как-то — помимо универсального до безразмерности слова «эссе» — определить жанровую принадлежность этих текстов, то я бы сказала, что это — самоценная речь о самоценной жизни.

КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ

«Царь»

 

4 ноября минувшего года, в День всенародного единства и Казанской Божьей Матери, на экраны страны торжественно вышел фильм Павла Лунгина «Царь».