Новый Мир ( № 1 2012)

В традициях «Знамени» этот номер публично презентован (на осеннее-зимней ярмарке «NON/FICTION») и вписан в дискуссию «Эмоциональный дефицит в современной словесности» (там же). В номере есть и художественные сочинения «в тему», но «вот что еще обнаружилось в процессе отбора: самые сильные любовные эмоции запечатлены (документально) в текстах, связанных с прошлым. Мемуары, архивы, свидетельства. Письма» (Н. Иванова в статье «Запрет на любовь»).

 

Валерий Сендеров.Интернационалист Гитлер и патриот Сталин. — «Посев», 2011, № 10 (1609).

«По отношению кподлинновеликой Германии нацизм оказался в положении комически-сложном. Идеология вынуждала гитлеровцев к сооружению пантеона исключительно изсвоих. Но каково же этихсвоихбыло им цитировать и читать! И вот, не сдержавшись, официозный идеолог, „спец по Ницше” Альфред Боймлер объявляет своего подопечногосознательнымпредателем. За франкофильскую позицию философа во время франко-германской войны. Советские „теоретики” справлялись с обрабатываемым материалом более умело…

Гитлеровская идеология была экзотичной, но тощей похлебкой. Из вульгаризованной восточной мистики, французского плебисцитарного народолюбия, немецко-русско-английского антисемитизма… Идеи космополитического национализма поддерживали совсем другие круги: их развивала консервативная культурная элита. Внесшая свой вклад в становление системы, быстро порвавшая с ней — но сохранившая в Рейхе некоторое влияние. „В центре столкновения стоит вовсе не различие наций, а различие двух эпох, из которых одна, становящаяся, поглощает другую, уходящую… Метафизическая, то есть соразмерная гештальту, картина этой войны обнаруживает иные фронты, нежели те, которые могли открыться сознанию ее участников”. Так писал, например, Эрнст Юнгер (см. о нем выше, у Г. Ишимбаевой. —П. К.). Легко понять, какой крамолой было это „неразличие наций” с точки зрения партийного канона. „Господин Юнгер влезает в область, в которой легко не сносить головы”, — предупредил писателя гитлеровский официоз».

 

Александр Сопровский.«Я в тебя и в твою любовь верил как в звезды…» Письма Татьяне Полетаевой. Публикация, подготовка текста и примечания Т. Полетаевой. — «Знамя», 2011, № 11.

Я мог бы выбрать куда более «любовную» цитату. Но хочется эту, очень уж она «говорящая». 1977 год, Сопровскому — 24 года.