Новый Мир ( № 10 2005)

Гаражная дверь приоткрывается шире, но теперь на свет является Иван Михалыч с продолговатым ящиком, а за ним подручные вытаскивают бухту кабеля с торчащими во все стороны креплениями. Не мешкая они семенят вдоль гаражей к забору, к пролому, наверное, через который мы теперь ходим домой и на работу. Мне бы сразу выйти, засветиться, но, упустив момент, приходится ждать, когда они скроются. Не улюлюкать же вслед. Хочется выбросить огрызки электродов и тоже уйти, только бы еще знать, куда...

В слесарне, вместо электрообогревателя, к времянке теперь подключен сверлильный станок. Само по себе тепло тут держалось недолго, но пока держится. Константин, продолжая рассверливать какую-то железку, кивает мне радостно, закатывает глаза как бы в восторге и изумлении. Клоун. Я бросаю огрызки рядом с ним на рабочий верстак и усаживаюсь на свой, деревянный. Курить не хочется, но я закуриваю. “Вот так Павлик-добытчик! Вот так окурочки!” — нараспев затягивает Константин, продолжая двигать сверлом как фрезой. Или это фреза там у него зажата — я стараюсь не смотреть, как он работает.

Из наших трактористов последним уходил Володя Петров, и я тогда разрывался между ним и этим... соседом Иван Михалычем. Володя утверждал, что к нефтяникам нашему брату пара пустяков устроиться, за выпивку там каждую неделю кого-нибудь выгоняют, потому что служба собственной без-опасности получает тысячи, в основном за то, что своих же и сдает, и если, мол, воздержаться... А сосед гнул другую линию: подождем, дескать, — “Сельхозхимии” все равно не жить, сейчас отпускают без базара только из экономии, а если ее ликвидировать по закону, то нам и выходные из расчета прежних нехилых заработков платить придется, и еще полгода минимум содержать на пособии; а сам уходишь — иди, пожалуйста... За него я и уцепился. Его и моя домохозяйки вышли на поденку к фирмачам, а мы стали ждать ликвидации. Еще и посмеивались... я посмеивался. Тогда же регулярными сделались стояния возле конторы — вроде как не сегодня завтра роспуск объявят. Ремонтные, оклады, потом какие-то гарантированные делались все смешнее, четырехдневки ввели, и моя поломойка первая просекла: вас, говорит, тогда сократят, когда оклады сторублевыми сделаются...