Новый Мир ( № 10 2005)

А это значит: в диспетчерской должны будут растолкать кого-то, пускающего пьяные пузыри. Он будет сначала бессмысленно мычать, потом обстоятельно материться. Потом все же возьмется натягивать на костлявое, сплошь в тюремных наколках тело свою вонючую ветошь. Потом будет надевать шинель — разумеется, спьяну не попадая в рукава. Попытки ее за-стегнуть перейдут в истерику. А еще ему надо будет, как ни крути, обуться. После чего он захочет курнуть. И поэтому будет долго кашлять, отхаркивать, искать очки, махорку, спички, материться, снова кашлять. Потом, хромая, он возьмется наконец ползти по бесконечному заснеженному пустырю… Ему-то спешить некуда… Еще и помочится, сволочь такая, — не торопясь, всласть — расстреляет-изрешетит ядовитой своей уриной молодой снежок возле какого-нибудь столба… Потом, добредя наконец до моего поста, харкнет, сморкнется, икнет, рыгнет — и, явно бахвалясь мастеровитой цветистостью слога, назидательно изматерит тебя, что называется, в бога душу мать. Вот только после этого смену караула можно будет считать совершенной.

Летишь, бездыханная, к головному зданию.

С кем?! С мамой?.. С сыном?!!

…Черная трубка городского массивного, старорежимного телефона.

Рука ватная. Другая ватная тоже. Двумя ватными руками подношу трубку к уху.

“Слушай, Анатольна, — бас пригвождает меня к полу, — вот как, по-твоему, лучше — вот здесь, вот послушай: „На другом та-та-та берегу, / Та-та-та-та чернел на снегу…” — или: ЈНа других та-та-та берегах, / Та-та-та-та чернелся в снегах”?..”

Даже по телефону я отчетливо слышу: он курит.

“И потом — слышь, Анатольна, — между Јта-та-та-та” и Јчернел” — лучше запятую или тире?”

“„Чернелся” лучше, — говорю я. — Фольклорней, что ли. Естественней в этом контексте. И потом — Јв снегах” тоже лучше: эпичней. Насчет тире… Нет, лучше запятую… Так тише, сдержанней… Ты же классицист…”

“Вот и я так думаю!!! — громоподобно ликует трубка. — Почет и уважение, Анатольна!.. Целую руки!..”

Так. Остается поблагодарить диспетчера.

Он смотрит на меня страдальчески-безвольно, словно я ему снюсь.

А я пускаюсь в обратный путь. Теперь и мне торопиться некуда.

О-ля-ля! Какой свежий, какой арбузный, какой мандариновый молодой снег!..

Через двадцать лет, когда я уже жила в моем кукольном Королевстве, черт дернул меня набрать в поисковой системе Google “Владетель Мира”.

Система сначала как-то нехорошо молчала.

Потом наконец выдала два слова: “Свободный Базар”.

Я подумала: это название газеты, где он служит. Так оно и было. Но я угадала лишь отчасти.