Новый Мир ( № 10 2007)

Жаль, что столько вкуса и изящества (и таланта!) у такого, как Иванов, в иных отношениях ничтожного, — у него, а не, например, у благородного Немировича3, — а тому дана жизнь, которая должна была быть дана Пушкину. Жаль, что вкус и ум даны Адамовичу; я к нему очень тяготею, но он весьма неприятен, собственно. Мне понравилась в “Нови” Ек. Бакунина4, по-моему, она добрее других парижских, разве еще Червинская5 — в смысле благородства. Она не должна была бы сидеть рядом с Одоевцевой — у той благополучествующая натура литературного паразита, хотя рассказы ее даже талантливы: равновесие между литературой и бульваром. Вы как-то, еще в первом письме, говорили о “Числах”, так вот. Мне всегда казалось несправедливым, что кое-кто там пишет почти так же прекрасно (Иванов, Червинская; отдельно от темы этой, — Оцуп6), почти так же, как Белоцветов7.

<На полях:>Очень люблю стихи Белоцветова, они благородные и настоящие. <Нрзб.> Белоцветов необыкновенный человек, хотя в нем много темного, я очень люблю его (как человека и как поэта). Очень интересный человек Шаршун8! Поплавский талантлив.

Не говоря об Оцупе, там достойна, кроме Червинской, своего таланта одна Гиппиус, т. к. “талантлива душевно”, хоть и зла; да, еще Шаршун.

Кстати, как он не похож на Гершельмана9: у того прежде всего Тема, из которой поэзия не может свободно вырасти, — его стихи напрочь лишены “непосредственности”, и это губит поэзию (даже Гиппиус это погубило бы, но она непосредственно поэт; кстати, кто это в “Нови” говорит о ком-то “поэтесса”?!). А Шаршун <нрзб.> у него не тема, а просто такая, а не другая, душа. Вот, кстати, зачем Мета Роос10 написала “На этюдах”?

<На полях:>Роос любит Кузмина, но лучшее у того: “Ах, уста, целованные столькими, столькими другими устами…”