Новый Мир ( № 10 2008)

“Художественные тексты тоже имеют свои феромоны. <…> Аргументация, сообщаемая критиком, чаще всего не имеет отношения к действительному критерию выбора. Интеллектуальные конструкции возводятся критиком не для того, чтобы прояснить подлинные мотивы, а для того, чтобы завуалировать их и оправдать сделанный выбор постфактум”.

Михаил Бударагин.Человек в обстоятельствах места и времени. — “Новые

хроники”, 2008, 21 июля.

“В любом внятном полемическом контексте книга Павла Святенкова [“Машина порядка”], разумеется, стала бы событием очень громким. <...> Святенков — прекрасный публицист: он раздает всем сестрам по серьгам, провоцирует на диалог, спорит, конструируетetc. Он делает то, что и должен делать автор актуального политического текста. Все это более или менее работает на короткой дистанции одной-двух статей, когда событие еще живо. Как только речь идет о книге, разговор словно бы обрывается на полуслове. Как ни странно, то же самое происходит и в литературе, где существует достаточно известных и одновременно стоящих чтения писателей, но нет ничего, что бы можно было бы даже с известными допущениями назвать „литературным процессом””.

Дмитрий Быков.Живой человек. — “Огонек”, 2008, № 29, 14 — 20 июля.

“Окуджава обгонял его по части цитат, разошедшихся на афоризмы и заголовки, и по количеству стихов, известных всей стране наизусть. Высоцкий — по накалу культа. Бродский — по международному (а впоследствии и внутрироссийскому) авторитету.

Евтушенко — не единственный, а один из многих, и без сравнения с этими многими его стратегия будет непонятна. Думаю, что эта стратегия была бессознательна — так сказать, от избытка сил и чувств, — но оказалась выигрышной: он сделал само свое существование фактом литературы <…>”.

“Гастарбайтеров придумал Сатана”.Так считает Герман Садулаев — самый

популярный в России чеченский писатель. Беседовал Дмитрий Орехов. —

“МК в Питере”. Российский региональный еженедельник. 2008, 11 июня.

“— Твои книги удивляют читателя не только откровенными сценами и нецензурной лексикой, но и язвительной критикой в адрес современной российской демократии. Ты — коммунист?

— В каком-то общем, неортодоксальном смысле, — да. Я левый. Уж точно не либерал-демократ, не сторонник капитализма. Мне кажется, годы оголтелой пропаганды западных ценностей не убили в российском человеке тяги к справедливости, к разумности, к нравственности. Это и есть социализм, который не только возможен, но и неизбежен. Потому что другой вариант — это окончательный развал и гибель”.