Новый Мир ( № 10 2010)

«Поэзия Твардовского побеждена не другой поэзией, а общим врагом всей литературы — бессмыслицей: стихи читаются не во всякое время. Их задача во все времена — незаметно, исподволь формировать некоторые душевные качества, которые сегодня не просто не востребованы, а потенциально опасны. <…> Писать можно во всякое время и почти в любом состоянии: это самая мощная аутотерапия, известная человечеству. Но вот читать — больно, это как напоминание о других мирах, из которых тебя низвергли. На этом фоне Твардовскому еще повезло, потому что — в отличие от Бродского, скажем, — он вызывает живое раздражение. Лично знаю нескольких поэтов, считающих долгом публично заявлять: не люблю Твардовского, он не поэт, вообще не понимаю, что это за литература…»

«И у Твардовского будет свое возвращение — потому что серый русский нестрашный свет силы и терпения во тьме светит, и тьма не объемлет его».

См. также: «Для меня, пишущего стихи, опыт Твардовского не менее, а, скорее, более значителен, чем опыт Мандельштама, и сопоставим с опытом Пастернака», — говоритДмитрий Быков(«С эпохой наравне». — «Культура», 2010, № 23, 24 — 30 июня).

 

«В Америке люди живут, чтобы работать, а в Латинской Америке работают, чтобы жить».«Нейтральная территория. Позиция 201» с Алексеем Пименовым и Леонидом Костюковым. — «ПОЛИТ.РУ», 2010, 8 июня.

«Алексей Пименов:Я отмечу только в скобках, что, кстати говоря, я считаю большой трагедией для русской культуры, для русской интеллигенции то, что, скажем, Россия по существу не прочла по-настоящему великий роман „Доктор Живаго”. Не он стал настольной книгой, а стал роман „Мастер и Маргарита”…