Новый Мир ( № 10 2012)

Роман открывается воспоминанием о том, как двое приятелей — протагонист, носящий имя автора, и будущий главный герой повествования Двигубский — с первой до последней встречи «обращались друг к другу на „вы”: вы, Двигубский, вы, Макушинский... Этовыканье, в его двадцать один год, в мои девятнадцать, было, конечно, игрою — и, конечно, формой протеста против пролетарского панибратства, со всех сторон окружавшего нас», — поясняет автор. Нота малочисленного сопротивления коммунальной советской пошлости, когда она — со всех сторон, а они — на состоящем из двоих островке, устанавливает ценностную иерархию текста. В этой иерархии брежневская Москва есть продолжение Москвы сталинской с ее вавилонской или древнеегипетской природой, которую еще в 1922 году угадал Мандельштам. В венках из каменных колосьев или в сводах метро рассказчик видит «пустячок пирамид»[7]— призрак величия, питающегося «унижением и ничтожеством»[8]человека. Бесчеловечность реальной или «социальной архитектуры»[9]обусловливает безобразие больших и малых ее составляющих: от домов «потомственныхинтеллигентов»,пахнущих «потом, помойкой, парашей», до вокзальной кассирши, в глазах которой «читается одно-единственное, зато заветнейшее желание» — чтобы все тревожащие ее пассажиры «вот сейчас, сию минуту, в мученьях подохли».

Примерно в середине романа мы узнаем о видении, не оставляющем Двигубского: всадник, который с вершины холма долго и пристально смотрит вниз, на город в долине. Из этого видения вырастает повесть, которую пишет Двигубский. Ее название становится названием всего романа.

Всадника в повести зовут Григорием. Он — белый офицер, выросший в городе, где начинается действие. Город в долине с разоренным ныне имением для этого героя — потерянный рай. Когда белые отступают, Григорий не может заново потерять дом и прячется. Кто-то выдает его ЧК, где он попадает в руки давнего знакомого, «товарища Сергея». Притворившись старым другом, Сергей убеждает Григория, что побег для того — единственное спасение. Камера открыта, прожектор на стене тюрьмы выключен. Григорий бежит. Сразу же включенный прожектор его ловит, а часовой — расстреливает. Умирая, Григорий видит над собой две тени и слышит знакомый голос: молодец, хорошо выстрелил.