Новый Мир ( № 10 2012)

Смертоносная вычурность Анашевича, мир, где действует (мне уже приходилось писать об этом) не постмодернистское «тело без органов», но нечто, обозначаемое условно как «органы без тела», оказались в свое время крайне важны для целого поколения молодых поэтов, искусственно одно время объединяемых псевдопонятием «новая искренность». Так, выворачиваясь наизнанку, постгуманистическая речь становится единственно возможной человеческой.

ТАТЬЯНА КОХАНОВСКАЯ, МИХАИЛ НАЗАРЕНКО: УКРАИНСКИЙ ВЕКТОР

ИСТОРИЯ С ГЕОГРАФИЕЙ

 

Киевские горы и норы

 

Подобно тому как украинская литература осваивает сейчас национальную историю — как свою, как целостность, — так, естественным образом, происходит и освоение географии. Осознание страны как единого целого — задача не менее важная и сложная. Но если история обживается на «микроуровне» (прошлое личное, семейное и локальное становится метонимией истории страны[27]), то отечественная география строится на соединении отдельных точек — городов, местечек и сел.

Это не попытка унификации, не стратегия «плавильного котла». Опыт Америки, где эта доктрина была декларирована и настойчиво внедрялась, показал, что она культурно несостоятельна, даже если успешна социально. Прочнее и плодотворнее всего оказываются локальные мифы. Эти мифы могут быть и искусственно созданы, как, скажем, мифы фронтира о дровосеке Поле Баньяне и ковбое Пекосе Билле — они в результате стали фольклором и работают так же успешно, как и имеющие прочную историческую основу образы американского Юга у Твена и Фолкнера. (Только сноб и иностранец Набоков мог презирать искусственные мифы; впрочем, он и Фолкнера презирал как чересчур местечкового и кукурузного.)

Чем разнообразнее, тем устойчивее: этот парадокс объясняют современные теории национализма. Энтони Смит показал, что понятие «нация» не только непротиворечивым образом накладывается на более узкие, локальные идентичности, но и коренится в них. Он же ввел понятие «ключевая доктрина» как шаблон, который потенциально можно наложить на любую культурно-историческую общность и таким образом ввести локальные структуры в макросистему (которой и является современная нация). Макросистема таким образом получает подкрепление «снизу» и легитимизируется, а локальная идентичность обретает лучшие шансы на выживание в глобализованном мире[28].