Новый Мир ( № 11 2004)

Сравним также мнение Сологуба со статьей его прямого соратника по лагерю символистов Дмитрия Мережковского. Статья была напечатана в 1915 году в газете “Русское слово” (той же, где впервые опубликовано “Детство”) и имела название “Не святая Русь. (Религия Горького)”. “Куда идет Россия? — спрашивал Мережковский. — Великие русские писатели отвечают на этот вопрос — как бы вечные вехи указывают путь России. Последняя веха — Толстой. За ним — никого, как будто кончились пути России. За Толстым никого — или Горький”.

“Да, не в святую, смиренную, рабскую, а в грешную, восстающую, освобождающуюся Россию верит Горький. Знает, что „Святой Руси” нет; верит, что святая Россия будет. Вот этой-то верою и делает он, „безбожный”, Божье дело. Ею-то он и близок нам — ближе Толстого и Достоевского. Тут мы уже не с ними, а с Горьким”.

Прав или не прав был Мережковский, оценивая “Детство” как повесть специфически религиозно-революционную (в то время подобное соединение мало кого смущало), но показательна та высота, на которую возносит Горького его вчерашний оппонент.

Ведь это Мережковский когда-то назвал героев Горькогогрядущими хамами. А сам писатель был их глашатай.

А в этой статье ему отводится местовпередиДостоевского и Толстого!

Все это кажется странным потому, что именно Сологуб, казалось, должен был оценить “темное”, “смрадное” содержание “Детства”, где полуслепым мастерам подкладываются раскаленные наперстки, где братья пытаются зимой утопить мужа своей сестры в проруби, где сыновья дерутся за столом на глазах у отца семейства и где, наконец, как почти правильно заметил Сологуб, “бьют, порют в каждом фельетоне”.

Ведь как раз Сологуб, не Блок и Мережковский, зналтакоедетство.