Новый мир. № 12, 2002

На улице светило солнце, и сквер был полон детьми. Я привязала Дёму к решетке, погладила его и попросила: «Не лай, пожалуйста, тебе все время будет меня видно». Вошла в сквер через низкие воротца, прошла в дальний угол, где в тени большого клена земля оставалась влажной после ночного дождя, села на корточки и начала копать землю лопаткой для торта. Ямка вырылась легко. Я сняла Мотин шарфик, свернула в трубочку и положила на дно ямки. Оглянулась на Дёму. Он сидел напряженно, до отказа натянув поводок, но молчал. Я забросала ямку землей, выпрямилась и секунду постояла.

Солнечные лучи, проходя через резную листву клена, ложились сложным узором на чернеющий среди травы пятачок утоптанной земли. Я вернулась к Дёме, отвязала поводок от решетки и пошла к дому. Было не жарко, и когда мы дошли до подъезда, Дёма почти не запыхался. Я слегка потянула его за поводок вперед, мимо нашего дома, он охотно подчинился, и через несколько минут мы были уже возле церкви.

Церковь была сложена из красного кирпича, с зеленым куполом и стройной колоколенкой. Четыре колонны по фасаду, затейливый фриз и яркая фреска на фронтоне. На фреске был изображен белый агнец, два ангела, справа и слева, протягивали к нему руки. Ангельские крылья покрывал цветной мозаичный орнамент.

Перед мраморными ступенями церкви начинался просторный газон, разделенный посредине дорожкой. По одну сторону от нее рос старый ясень, длинные сережки его почти касались травы. По другую — мощный куст жасмина, весь покрытый светящимися атласными соцветиями.

Дёма бросился к кусту, остановился, насторожил уши и попятился. Я подошла и заглянула под куст. Показалась узкая мордочка, блеснули на солнце серебряные кончики иголок. Под кустом сидел еж. Дёма тявкнул, сделал стойку и замер. И точно в такой же позе, чуть приподняв левую переднюю ножку с легким копытцем, замер на фронтоне церкви белый барашек с золотым нимбом над кудрявой головкой.

Владимир Леонович Изнанка льда

Леонович Владимир Николаевич родился в Костроме в 1933 году. Учился на филологическом факультете МГУ. Автор нескольких лирических сборников, переводчик грузинской и армянской поэзии. Лауреат премии им. Игоря Дедкова. Живет в Костроме.

Без тебя

Я живу тяжело и открыто.
Наполняется мой Колизей.
Я просеял сквозь крупное сито —
я отвеял неверных друзей.
Я живу далеко и забыто
в обаянии небытия —
без Тебя, без малейшего быта —
где вы, дочери и сыновья?
Понимаю Вас, Анна Андревна,
полной мерой этой беды.
Никого — на песочке арены,
только ближе и ближе — следы…

Сад Генриха Гейне

Свобода, солнышко, покой.
Зеленый домик над рекой.
Летит дыхание реки
сквозь яблоневый сад.
На белых яблонях висят
мои клеветники.
Под яблонями, как в раю,
гуляют клеветницы,
процеживая жизнь мою
сквозь зубы и ресницы.
Один тяжелый клеветник
подвешен прямо за язык.
Он принимает форму груши,
он производит звуки «му»,
когда я говорю ему:
не лезь в чужую душу.
Не бди с фонариком в нощи.
На мертвого не клевещи.
Не прикасайся к тайне.
Не делай из нее хулу.
Не стой с товаром на углу.
Читай Христа и Хайнэ.
А на могиле у того,
чьего перста не стоишь,
у друга моего, —
ты на колени встанешь.

Под солнечным обвалом