Новый Мир ( № 12 2012)

Путевая — а в данном случае еще и лирико-автобиографическая, историко-философская, “иличевско”-культурологическая метафоричная — проза, написанная отчасти в тональности бунинской путевой прозы “Тень птицы” в иудейской ее части; Тель-Авив, Кесария, Цфат, Хайфа, гора Кармель, дождь над Кинеретом и многое другое, но прежде всего Иерусалим — “Свет стекает с Иерусалима на исходе субботы. Густеет закат над холмами. Слышны голоса детей. Из синагоги доносится грозное величественное пение. Ночью на улице пугаешься двух темных фигур под деревом. Два парня стоят и чуть раскачиваются, читая молитву перед луной, которая висит тонкой долькой невысоко над откосом. Иерусалимский камень — лунный камень: в свете луны он призрачен; кажется, что всё вокруг как будто и не существует”.

 

Сергей Круглов. Натан.Борис Херсонский. В духе и истине. Предисловие Ильи Кукулина, послесловие Ирины Роднянской. Нью-Йорк, “Айлурос”, 2012, 103 стр. Тираж не указан.

“Книга эта, прежде всего, хорошо придумана. Она о двух вымышленных православных священнослужителях. Сергей Круглов пишет об этническом еврее по имени Натан, который принимает сан священника и постоянно осмысляет и свое еврейство, и антисемитизм части своей паствы. Действие стихотворений этого цикла происходит, насколько можно судить, в 1990 — 2000-е годы. Герой Бориса Херсонского — старый епископ Гурий (Петров), который доживает свои дни в начале 1980-х. Когда возникла идея объединить оба цикла под одной обложкой, ее авторы решили „обменяться персонажами”: Херсонский написал стихи, которые мог бы сочинить Натан, а Круглов — стихи, которые могли быть созданы Гурием”, — пишет в предисловии Илья Кукулин. И продолжает: “Гурий и Натан постоянно демонстрируют желание и способность понимать Другого. Конечно, эти черты — важнейшая часть поэтики (и этики!) их авторов. В тот момент, когда оба цикла оказались объединены в рамках единого замысла, поэмы вступили в диалог и взаимодействие. Диалог положен в основу организации книги и формирует сознание обоих ее персонажей. Эта книга показывает: только живя на границе между привычным и чужим, православный — как, вероятно, и представитель других религий — может вносить смысл в этот мир”. Неожиданно актуальное чтение, напоминающее нам, среди прочего, о том, что “православие — это не только бесноватые казаки и средневековые законы о богохульстве”, — Станислав Львовский(Colta.ru). Первая публикация “В духе и истине” Бориса Херсонского состоялась в “Новом мире” (2010, № 4).