Новый Мир ( № 2 2000)

В текст, рассматривающий проблему лжеучений, христианство может быть введено лишь с одной целью — как противопоставление лжи (если, конечно, автор неантихристианин,полагающий вcлед за Ницше и христианстволожью). Но для того, чтобы эта оппозиция не выглядела комичной, члены ее должны быть хотя бы относительно сомасштабны, в противном случае получится стрельба из пушки по воробьям. И хуже того: ничтожный предмет, поставленный рядом с большим и значительным, по закону сообщающихся сосудов как бы вбирает в себя не свойственные ему качества и смыслы, но и тот, другой, соотнесенный с ничтожеством, теряет в этом унижающем сопоставлении часть своего величия, опошляясь и уничижаясь в этом непрошеном соседстве.

Бедная Православная церковь! В какие только двусмысленные ситуации не вовлекают ее наши “правоверные” писатели, для собственных нужд используя ее точно крапленую карту в нечестной игре. Тот же Проханов понуждает своих “служителей культа” произносить кощунственную околесицу вроде той, что произносит на смертном одре монах: дескать, не я тебя должен крестить, а ты меня, а тебе и креститься не обязательно (эта речь обращена к главному герою “Красно-коричневого”, чья заслуга только в беспримерной ненависти к фигурам российской власти и тайном намерении убить президента — видимо, это скрытое от всех, кроме святого старца, намерение и внушает последнему еретические мысли).

И что это вообще за дикость — устраивать из Пасхи какой-то удобный писателям полигон для разрешения дурацких проблемвыдуманных из головыперсонажей? То у Владимира Крупина наделенная всеми возможными добродетелями и оттого нежизнеспособная героиня отправляется в мир иной со станции Светлое Воскресенье (“Люби меня, как я тебя” — “Москва”, 1998, № 9), то теперь у Сегеня находим что-то вроде “мытарств на Страстной седмице”, настоящий цирк у алтаря, до неприличия нелепые сцены среди самой пасхальной службы — когда замужняя женщина вдруг начинает с воплями требовать обвенчать ее с другим человеком, еще какая-то гадость, да к тому же эта непревзойденная по пошлости “пасхальная” дуэль...

Наверное, мало обладать одной только дерзостью, чтобы из таких описаний вышло что-нибудь кроме срамоты. И даже одного таланта, видимо, недостаточно. Необходима какая-то глубочайшая идея, скорее всего трагическая, чтобы придать “низкому” материалу иные качества, перевоплотить его в высокозначимую художественную ткань...