Новый Мир ( № 2 2003)

“<...> и все это закономерно опять нас сталкивает к Ленину. Ленину — и истерику, и шизофренику, и фактически — журналисту с очень неровным и однобоким образованием <...>. Гениальному черному пиарщику, так сказать. Поразительно, что большую часть своей жизни окруженный не столько тайной дружиной, сколько столь же истеричными и недалекими женщинами (зато впоследствии — боевиками кавказской национальности), он умудрился довести свой чудовищный план до конца, пользуясь лишь... убеждением”.

См. также: “Ленин сегодня, как это ни покажется странным, становится актуальной фигурой для современных европейских левых. Последняя книга — это книга Жижека „Тринадцать подходов к Ленину”. Он, между прочим, не смог издать ее в Америке, где наблюдается повальное бегство от марксизма”, — говорит издательАлександр Иванов(“Завтра”, 2002, № 46, 12 ноября).

См. также:Сергей Есин,“Смерть титана. В. И. Ленин”. Роман. М., АСТ, “Астрель”, 2002, 496 стр.

Антон Нестеров.Подлинность. — “Иностранная литература”, 2002, № 10.

“И при всем том [Чарлз] Буковски — поэт мысли...”

Владимир Никитаев.Происхождение терроризма из духа трагедии. “Поэтика” Аристотеля как руководство по антитеррору. — “Русский Журнал”

“Террор —чудовищный,но тем не менеедвойникТеатра...”

Дмитрий Ольшанский.Русская литература в ХХI веке. — “НГ Ex libris”, 2002, № 39, 31 октября.

“Социальный пафос обязан вернуться. <...> Тому же, кто первым поймет, что Максим Горький (нарочно ставлю имя неоднозначное) важнее Дерриды и Барта, лавры обеспечены”.

Глеб Павловский.“Бог вразумляет человека, как воблу”. Интервью брал Кирилл Якимец. — “Русский Журнал”

“Застать себя в состоянии войны, когда вы находитесь в состоянии войны? Это не катастрофа, это трезвость. Но акты отрезвления для людей страшно болезненны. Бог вразумляет человека, как воблу, тушкой о подоконник”.

“После Манхэттена, Бали и Дубровки у нас нет пространства для побегов...”

“<...> эта московская девушка, Ольга Романова, которая нашла силу пробраться в ДК. Не оттуда сбежала, а сама туда пробралась в зал со словами к заложникам: „Чего боитесь?” И ее шлепнули. Процент таких людей и есть процент надежды. В данном случае проверено: люди есть. Романова не отличается принципиально от Космодемьянской. Ведь и Зоя — неудачница, боевое задание провалила. И Ольга Романова такая же неудачница. Этот тип русской неудачи собирает народ вокруг человеческого ядра. В обычном понимании русского народа: Пушкин плюс вооруженные силы”.