Именно в этом, как мне кажется, залог спасения книги. Не конкурировать с одноразовой продукцией, а стать чем-то элитарным, дорогим, тем, что можно держать в доме и к чему можно возвращаться. И что можно передавать из поколения в поколение.
Прекрасно иллюстрированные детские книги. Тут у нас есть своя, почти уже утерянная книжная культура — в советское время в иллюстраторы детских книг уходили художники-новаторы, поскольку больше им нигде ходу не давали.
Альбомы живописи — их на наладонник не скачаешь.
«Взрослые» книги с иллюстрациями и хорошей полиграфией.
Элитарные комиксы (есть и такие, например недавно вышедший у нас графический роман Алана Мура «Хранители»
[16]или опять же недавно переведенный культовый сериал Нила Геймана «Песочный человек» в блестящей редакции Михаила Назаренко[17]). В «массовых» комиксах текст — лишь подпорка для иллюстративного ряда, в элитарных — ключевой смысловой элемент. И «Хранители», и «Песочный человек» полны литературных аллюзий и скрытых цитат. Собственно, без текстового ряда они бы стали просто бессмысленными наборами картинок. А так превратились в сложные, трагичные, культуроемкие — и культовые — повествования о тщете человеческих усилий, о благих намерениях, которые известно чем заканчиваются.Иными словами, больше шансов уцелеть у всего, что может стать не просто текстом, но художественным объектом.
Книга как объект.
Или, еще более общо, — текст как объект.
Перспективы здесь, очевидно, у элитарного, а не у массового. Книга, таким образом, возвращается к тому, чем она была изначально, — к элитаризму, игрушке для избранных. И пока это, имхо
[18], для нее чуть ли не единственный способ выжить.Способы бытования бумажного текста (или вообще текста на
Почтенный — это давний и прочный союз книги с другим родственным видом искусства — изобразительным.
Про элитарные комиксы, игрушку высоколобой интеллигенции, я уже писала выше.
Вот другой пример, уже чисто наш, отечественный.