Новый Мир ( № 2 2013)

Соответственно, в обширной вступительной статье «О кровеносной системе литературы и ее генетической памяти» автор начинает с поиска единомышленников — и успешно находит их в лице Бахтина (с его «памятью жанра»), Бема, Михайлова, Панченко и Топорова (с его понятием «резонантного пространства»); в обзоре цитируется еще несколько авторитетных филологических имен и работ, показывающих органическую связь авторов и текстов разных эпох русской литературы, в том числе и парадоксально обратную (как, например, Достоевский «влиял» на Пушкина, Некрасов на Катенина, а Блок — на того же Некрасова и на Фета).

«Длинные, долгоиграющие сюжеты нашей словесности — не строятся, а рождаются. Они рождаются от беременностей, протекающих в лоне творческой памяти», — образно формулирует свою главную мысль исследователь. И во второй, основной части работы анализирует в свете этой мысли произведения Пушкина, Гоголя, Тютчева, Достоевского, Толстого, Леонтьева, Чехова, Ходасевича — вплоть до Андрея Битова.

Набор имен говорит сам за себя: все это авторы так называемой «классической» ориентации, для которых традиция важнее, чем «новаторство», если пользоваться сложившимся в советскую пору терминологическим инструментарием: на таком материале Бочарову, очевидно, проще показать и доказать свою главную идею. При этом он решительно противопоставляет ее внешне очень похожему понятию «интертекст», упирая именно на органичность, а не «выстроенность».

В книге множество виртуозных анализов, опирающихся на превосходное знание и понимание текстов и знакомство с самыми новыми исследованиями, — это тоже «фирменная» особенность работ Бочарова. Особенно хотелось бы выделить взвешенную, в высшей мере объективную статью о Константине Леонтьеве, в которой  Бочаров определяет точное место этого писателя и критика в истории русской словесности и объясняет, почему именно его проза и критические статьи оказали сильное влияние на русскую литературу и филологическую науку, а также статья о Синявском и в первую очередь — о его «Прогулках с Пушкиных» и «Голосе из хора», которые, по убеждению Бочарова, являются «дифирамбами искусству как единственной свободной силе в политической современности» — не больше и не меньше.

А в последнем разделе ученый делится своими размышлениями о коллегах и их вкладе в науку (прежде всего, как раз в ту ее часть, для которой особенно актуально понятие генетической памяти): Синявском, Аверинцеве, Михайлове, Чудакове, Топорове, Журавлевой.

NON-FICTION C ДМИТРИЕМ БАВИЛЬСКИМ