См. также: “Этот роман был не столько сочинен, сколько надиктован мне некой женской сущностью, очень симпатичной, в которую я просто влюбился, пока писал книгу. Я, конечно, не хочу сказать, что действительно верю в подобные вещи, — просто субъективно все воспринималось именно так”, — говорит
Виктор Пелевинв беседе с Натальей Кочетковой (“Несколько раз мне мерещилось, будто я стучу по клавишам лисьими лапами” — “Известия”, 2004, № 213, 16 ноября). Он же: “<…> я чувствую в этой книге такую взрывную мощь, что мне делается страшно”.См. также: “Наши [патриотические] издания вообще очень консервативны в отношении художественной формы и печатают только привычные, набившие уже оскомину реалистические произведения, страшно боясь всего мало-мальски нового и нестандартного. Поэтому читатель нового поколения и читает не наши журналы, а книги Пелевина (кстати, написавшего довольно смелый роман „Священная книга оборотня”, в котором он, пускай и в постмодернистской форме, высказал свой недвусмысленно патриотический взгляд на происходящие в России события)”, — говорит
Николай Переясловв беседе с Аршаком Тер-Маркарьяном (“Неуправляемая категория” — “Литературная Россия”, 2004, № 50, 10 декабря).См. также: “Сам Виктор Пелевин побаивается пока еще напрямую писать о России. Напрямую переживать не только за себя и своих близких, но и за жизнь всего общества, всего народа. Недаром он сам как автор, пиша от первого лица, предпочитает скрываться под личиной древней мудрой китайской лисы А Хули, немного отстраняется от своего русского персонажа, но уж волчара-то Саша Серый — это прямо „красно-коричневый” герой из романов Александра Проханова. <…> Мне дела нет и до того, что русский державный патриот — сверхоборотень. Во-первых, тоже литературный ход, не более, во-вторых, все мы сегодня прослоены разной нечистью, и строить новую Россию надо из того материала человеческого, который есть. Или же отвернуться и плакаться об ушедшей России. А я плакаться не хочу”, — пишет
Владимир Бондаренко(“Между лисой и волком” — “Завтра”, 2004, № 49). Он же: “До своего волчары по мировосприятию Пелевин еще явно не дорос”.