Новый Мир ( № 3 2006)

Гость заметно огорчился, но огорчение долго не задержалось, а перескочило в суровость.

— Не хотите, значит, повысить благосостояние?

— Нет.

— Трудно разговаривать с человеком, у которого все есть. — Он усмехнулся и добавил: — Кроме ума.

Анна покраснела от возмущения.

— Извините, простите. — Он поднял вверх руки, сдаваясь.

— Гражданин, — попросила она. — Шли бы вы… — Почему-то концовка вышла угрожающей. — Лучше вам уйти.

— Прогадаете.

— Гражданин… — опять затянула она и смолкла.

Он беззащитно снял очки и посмотрел так, как и нищие не глядят. Увидела бы на паперти, сразу б отдала все деньги. В глазах твердо застыла жуткая умелая пустота. Будто кто-то подчистую выел ему нутро.

— Я подумаю, — сказала она, только чтобы его утешить, и лицо переменилось на обычно хмурое. Может, сумасшедший, подумала Анна. Бывает, с виду приличный человек, а при этом псих настоящий. Слишком быстро меняет лицо — то так глядит, то эдак. Кто ж так нервно делает деловые предложения? Подозрительно что-то.

Анна пошла его проводить, а вернувшись, села глядеть в узор ковра, оперевшись кулаками, вдавленными в диван.

— Видишь, — укорила диспетчера, — какая суматоха. Все тебя хотят. Ценность ты.

— Плод гения, — с усмешкой согласился тот.

Неделю она терпеливо сносила начавшиеся после похорон неожиданности. Непонятно, с чего диспетчер вдруг стал так важен, и надо звонить дочери Александре, признаваться, что про картину кое-кто разузнал и покупатель заявился. Про Сашкину жизнь думать было бесполезно. Она была до того странной, что назвать, в чем эта странность, Анна не бралась. Как будто та что-то знала, о чем знать не надо. Не то чтобы страшно или запрещено, а просто лишнее. Так не принято, не делают, не живут, не ведут себя. Например, если бы поезд шел не по рельсам, а в стороне, без рельсов и без шпал. Бывают у математиков задачи, которые они из века в век решить не могут, так и Саша что-то такое подразумевала своим видом. Сама была такая задача. Посмотришь на нее и сразу подумаешь — что-то не так, и беспокойно становится, будто перед грозой ветер поднимается.

Анна меняла цветы в круглой вазочке возле Лениной фотографии. Махмуд относился к цветам цинично, откусывал им головы, и пришлось переставить фото повыше, на книжную полку. Книги тоже пришлось переместить. Постепенно, как карусель, передвинулась вся комната.