Новый Мир ( № 3 2006)

Колебалась ли Елена Цезаревна Чуковская — вставлять или нетвроде быи не существующую,вроде бывыпавшую из оборота ивроде быутратившую свою ценность самую громкую книгу К. Ч. послевоенного времени, “виновницу” его высшего советского лауреатства (а Корней Чуковский, напомню, был первым лауреатом Ленинской премии из награжденных за нехудожественное произведение)?

Думаю — да.

Но как без нее?

Помню, как пять лет назад вышедшая в “Языках славянской культуры” книга переписки Чуковского с Юлианом Григорьевичем Оксманом устыдила меня в моем отношении к “Мастерству Некрасова”. Только прочитав ее, я понял, как сильны мифологические установки.

Для этого тома собрания отыскался и помощник по теме и сосоставитель — ярославец Борис Владимирович Мельгунов. Кропотливо, ничего не упуская и вместе с тем сжато, он и во вступительной статье, и в комментариях освежил, смахнул пыль с увесистого тома, обратился и к дневнику писателя, и к осевшим в архивах спорам вокруг “Мастерства...”, а затем, вместе с Е. Ч., закольцевал книгу документами, связанными с перипетиями выдвижения Чуковского на пресловутую “Ленинку”. И хотя письма “старых большевиков” во главе со Стасовой в ЦК КПСС и глумливое “рекомендательное” письмо туда же Д. Поликарпова уже публиковались, рассекреченные, в периодике, здесь они — рядом с предметом, вызвавшим злобу у “охранителей”. Хорошенько потоптавшись на дореволюционной работе Чуковского в тогдашних газетах, на его раннем некрасоведении, вызвавшем ядовитую желчь у Крупской, кремлевские и околокремлевские старцы перешли к непозволительному, с их точки зрения, интересу Чуковского к аксеновскому “Звездному билету”13 и резюмировали: “А разве перестал вредить советской литературе еще и сейчас этот К. Чуковский? <…> мы указали наморальную чистоту,искренностьиправдивостьв служении делу Ленина, как одно из условий, дающих право на почетное звание лауреата. Во имя этого принципа мы настаиваем, чтобы Комитет по Ленинским премиям отверг кандидатуру Чуковского, приспособленца, во имя корыстных целей готового пойти на любую сделку с совестью. Именно таким он остается в памяти старшего поколения советских людей”.