Новый Мир ( № 3 2006)

На мой взгляд, толстый литературный журнал — это одно из уникальных эстетических явлений в мировой культуре, как минимум в европейской (я знаю только две азиатские страны, где толстые литературные журналы выходят и пользуются популярностью, — это Китай и Япония). Что касается еженедельных литературных приложений к газетам в некоторых западноевропейских странах, университетских американских журнальчиков или изданий типа “Ньюйоркер”, все это — другое. Журнал — не просто собрание текстов, это еще и единый текст, который длится годами, десятилетиями. Мы знаем, что у журналов бывают взлеты и провисания, что бывают удачные годы, а бывают полосы серой и как будто бессмысленной жизни, но в целом это явление необычайно важное. А для развития русской литературы — я в этом уверен — стержневое. Особенно в нашей нынешней “новорусской” действительности, когда исчез прежний контекст, в котором мы воспринимали новые литературные факты. Страна наша уже давно перестала быть самой читающей в мире, а русская жизнь — литературоцентричной, и, соответственно, для адекватного восприятия художественного текста требуется определенное культурное поле, которое как раз и образует журнальное пространство, где новая проза соседствует с архивными публикациями, где новые стихи взаимодействуют с современной эссеистикой, с критикой и т. д. И как бы мы сами ни ругали нынешнее состояние толстых журналов — это по-прежнему, может быть, самое уникальное, самое ценное, что есть в русской культуре и сегодня. Считается, что реальную конкуренцию журналам может составить такое новое явление, как, скажем, представляющие сегодняшнюю нашу литературу издательские серии, на которые рискнули некоторые издательства. Но в этих сериях обычно публикуется крупноформатная проза. Тогда как трудно возразить таким разным, но одинаково чутким литераторам, как Дмитрий Кузьмин или Игорь Клех, считающим (пусть и несколько преувеличивая), что самое интересное и живое происходит сейчас в маргинальных и полумаргинальных жанрах, а роман в нынешнем его варианте — явление отчасти муляжное. Мне, например, тоже кажется, что количество выходящих сегодня романов превышает творческие потенции нашей современной литературы. Разумеется, могу составить свой список замечательных, полноценных романов, появившихся в последние годы, но что делать с такими странными по жанру сочинениями, как “Берлинская флейта” Анатолия Гаврилова (да и со всем его творчеством), или с прозой “В русском жанре” Сергея Боровикова, а вот в журналах такие тексты — у себя дома. Сейчас, как мне кажется, состав текстов в “ЖЗ” более или менее адекватно представляет сегодняшний извод того явления, которое складывалось в русской литературе на протяжении последних двух веков, — русскую журнальную культуру.