Новый Мир ( № 3 2006)

“Двадцать третьего июня 1969 г. на Омское радио пришел А. Кутилов с предложением сделать передачу по его стихам. Редактор литературно-художественных программ Инна Антоновна Шпаковская вспоминает, что буквально за 10 — 15 минут А. Кутилов написал сценарий радиокомпозиции, используя ранее созданные стихи и экспромтом сочиняя связующий текст…” Далее идет текст этой радиокомпозиции. См. также стихи омского поэтаАркадия Кутилова(1940 — 1985) с предисловиями Геннадия Великосельского в № 4, 5, 6, 7, 8, 9 и 10 журнала “ВИКТОРиЯ” за 2005 год.

См. также:Геннадий Великосельский, “Опознан, но невостребован” — “Арион”, 2001, № 4.

См. также:Аркадий Кутилов,“Шахматная баллада” (вступительное слово Геннадия Великосельского, рисунки А. Кутилова) — “Складчина”. Литературная газета. Омск, 2005, № 1 (18).

СоставительАндрей Василевский.

 

“Вопросы истории”, “Город”, “Дружба народов”, “Звезда”, “Знамя”, “Октябрь”, “Отечественные записки”

Анатолий Азольский. Рассказы. — “Дружба народов”, 2005, № 11.

Второй из них — жутковатый “Бизнес” — хоть сейчас в хрестоматию.

Александр Брятов.Стихи. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2005, №10.

Поэту — 44 года. Живет в Рязани.

* * *

Что за ночь волшебная — каждый лист

шелестит взахлеб на речном наречье,

и лежит, немыслимо серебрист,

узкий лунный луч на твоем предплечье.

А какой на небе переполох!

Видно, Бог споткнулся, неся корзину, —

и собрать рассыпавшийся горох

даже стайке Золушек не под силу.

Татьяна Гоголевич.Монастырь. — “Город”, Ставрополь на Волге/Тольятти, 2005, № 11.

Тонко прописанный рассказ о девушке, пожелавшей уйти в монастырь из мира, в котором, по ее мнению, “нет Господа”. В монастыре ее не приняли, настоятельница просто увидела, что Марии “не сюда”: “Кто-то должен жить и в миру. Мирской подвиг тяжелее монастырского. <…> Ты сама хотела получить послушание. Жить в миру — твое послушание”.

Яков Гордин.Память и совесть, или Осторожно — мемуары! — “Знамя”, 2005, № 11.

Горькое размышление о мемуарах Дмитрия Бобышева “Я здесь. (Человекотекст)” и грустное — о многочисленных художественных воспоминаниях Евг. Рейна. Да и шире, как сказано в заголовке.

“Р. S. Мне было крайне печально писать все это. Не только потому, что с Женей Рейном мы были много лет близкими друзьями, а с Димой Бобышевым приятельствовали. Я вспоминал большое, веселое, яркое содружество конца пятидесятых — начала шестидесятых, которое Дима в своем „человекотексте” верно называет „нашим кругом”. И во что все это превратилось…

„Скучно на этом свете, господа! ””