Новый Мир ( № 3 2007)

Режиссер Дмитрий Крымов вырос из педагога Дмитрия Крымова. Кто-то очень умный сперва дал возможность Крымову набрать курс сценографов в ГИТИСе, потом еще одну возможность — делать с ними спектакли (чего, в принципе, в учебной программе нет — спектаклей сценографов), а потом и вовсе разрешил своеволие: соединить сценографические опыты и студентов-актеров (счастливчиками оказались актеры с эстрадного курса Валерия Гаркалина). Спектакли Крымова пустили в опальный театр Анатолия Васильева “Школа драматического искусства”: так появились спектакли “Недосказки”, “Сер Вантес. Донкий Хот”, “Торги”, “Демон. Вид сверху”. Уже целый репертуар.

Крымов “спекулирует” простотой. Выдает сложное за простое, постоянно иронизируя над миром, который сам же воссоздает в спектаклях. В Крымове живет, конечно, идейный примитивист. Его театральная мысль взаимодействует с пратеатральностью, с инстинктом театра, который свойствен детям, наивному сознанию. Все его спектакли выворочены шерстью наружу: это театр о театре, театр об инстинкте театра, о том, как делается театр из мелочей, как активизируется вирус творчества, как мир преображается, чтобы немедленно стать пространством детской игры. Крымов делает спектакли, которые заставляют зрителя понять, как чудесен театр в его простоте, как увлекательна игра, как найти в самом себе инстинкт театральности и превратить, скажем, свою руку или карандаш в руке в субъект театральной игры, в “актера”. Крымов заражает вирусом театра, заставляет чувствовать себя превосходно в безответственной стихии творчества.

“Демон. Вид сверху” идет на сцене зала “Глобус” театра “Школа драматического искусства” — зала, который обычно в театре Анатолия Васильева не используется. Его уникальность оберегают: в деревянном каркасе лож здесь в уменьшенном масштабе восстановили тип шекспировской сцены. Глубокий колодец сценической площадки и ложи в четыре яруса — здесь зритель все время сидит как бы над сценой, смотрит на место действия как бы с крыш домов, зависая над территорией театра. Театр-голубятня. Собственно, отсюда и вошло в название спектакля “Вид сверху”. На планшете сцены слоями лежат огромные листы бумаги, все окружающие предметы покрыты защитной пленкой. Здесь не играют, здесь рисуют, мараются краской.