Новый Мир ( № 3 2007)

Теперь он отлынивал от косьбы и все ходил у самолетов, заговаривал с механиками, угождал им подсобной работой.

Спали они в сарае на сене. Хозяин им запретил курить внутри, сказав, что выгонит.

Вадя ночью выходил наружу подымить.

Что-то заподозрив, Королев всякий раз увязывался за ним.

Вадя виду не подавал.

И вот в третью ночь тревоги под утро Королев открыл глаза.

Сарай наполнялся изнутри рассветом.

Сено оживало каждой травинкой, каждым сухим цветком — васильком, кашкой, сурепкой…

Вади не было. Королев выскочил наружу.

По росе темнел след, ведший к самолетам.

Скоро Королев оказался на стоянке.

Вадя сидел в кабине и, щурясь, смотрел прямо перед собой. Солнце всходило на него прямо по курсу.

Увидав Королева, подмигнул:

— Ну-ка крутани, братишка! С полбаборта возьмет.

— Иди ты к черту! — заорал Королев.

Он махнул рукой и обежал самолет с другой стороны:

— А ну — вылазь! Кому говорю?!

Королев боялся поддаться и потому нервничал и кричал, одергивая еще и себя.

Вадя плюнул и потихоньку стал выбираться из кабины.

 

XCIX

Пример Нади вдохновил и Королева, он тоже попросился полетать.

Летчик — крупный лысый дядька с умными глазами — допил кефир и теперь складывал в школьный пенал кузнечиков, которых собирал с замасленной овчинки. Это был такой способ ловли наживки — для рыбалки. Летчик расстилал овчинку, и кузнечик, попав на нее, как на облако, не мог дальше прыгать. Под ним проминались волоски меха и проглатывали усилие толчка.

Вадя молча смотрел, как Королев усаживается в кабину, поджимает ноги. Летчик заметил, что Вадя топчется рядом, и позвал его тоже занять место пассажира.

Вертолет рванул вдоль реки на бреющем.

Под ними понеслись бледные языкастые отмели, крутые лесистые берега, причалы, веером облепленные лодочками.

Вадя сидел едва живой, но поглядывал с суровостью.

Королев задохнулся ветром восторга.

Река взяла крутой поворот, они вписались в излучину, окинули разворотом городок, рассыпавшийся здесь по ярусам надпойменных террас, и полетели обратно напрямик, через лес, замелькавший страшно близкими верхушками сосен.

На аэродроме было уютно — они честно работали, никто их не гнобил, все вокруг состояло из насыщенной смеси воздушного ремесла и наслаждения полетом. Они сами не заметили, как покинули аэроклуб.

Просто встали утром, не сговариваясь, вышли на шоссе, потом свернули в рощу, вышли на череду полей, перелесков, в которых искали грибы, варили кулеш, пили чай…