Две повести и три рассказа под общим колонтитулом «Механизмы и боги» — новая книга Пелевина, в отличие от предыдущей встреченная критикой вполне благосклонно, как проза стопроцентно «пелевинская» — про скрытое от нас устройство сегодняшнего мира и законы его функционирования, скажем, про тайные пружины внешней политики, в частности про русско/советско-американские отношения, в данном случае — про несчастного Буша и русско-еврейского «лузера», выделявшегося из безликой массы соотечественников только способностью имитировать голос диктора Левитана и ставшего вдруг оружием — оружием сокрушительным — внешней политики («Операция „Burning Bush”»); или — про особенности информационных технологий, способных стать оружием в священной войне джихада, и, соответственно, про мутацию современного интеллектуала-патриота; и — шире — про трансформацию самой идеи Бога в современном обществе, вставшем на костыли технологий («Зенитные кодексы Аль-Эфесби») и т. д. Проза, написанная на соответственно разогретом современном материале, разогретом иногда почти провидчески, — ну, скажем, в появлении на страницах Пелевина сайта «WikiLeaks» как одного из знаковых явлений сегодняшней жизни (написано это было, как я понимаю, до оглушительного скандала с этим интернет-ресурсом, расколовшего мировую общественность), или — контекст, в котором упоминается имя Лужкова, способный навести на мысль, что автор заранее знал про готовящийся в верхах сюжет с последним реальным политиком. То есть нормальный, «кондиционный» Пелевин, вернувшийся к тому, в чем он силен был всегда, — к художественному исследованию метафизики технологий организации общественной — и, соответственно, политической, экономической — жизни, сопрягающему архаичный миф с мифологией, творимой современностью. Пелевин, чуть успокоенный внешне, «технологичный», с ориентацией на «борхесовскую» отстраненность в звучании авторского голоса, предлагающей прежде всего со-размышление, но с закадровым (как бы) эмоциональным накалом, который заносит автора чуть ли не в исповедальность (таким сокрушенно-ностальгическим всхлипом в созданном автором контексте выглядят — тут даже пелевинская ирония не спасает — пассажи про канувшие в историю «проекции будущего», которыми вдохновлялось наше общество 60-х). Проза, задним числом заставляющая оценить емкость художественного дискурса, предложенного Пелевиным в начале 90-х. В художественном же отношении (прошу прощения за вязкую неопределенность формулировки) «философски-медитативные» рассказы «Созерцатель тени» и «Отель хороших воплощений» так же хороши, как отдельные главы в «Жизни насекомых»; единственный их недостаток (но это уже, как говорится, я «с жиру бешусь»), что написаны они через пятнадцать лет после «Жизни насекомых». Появись эта книга не после «Священной книги оборотня» и «Т», а после «Омона Ра», она несомненно стала бы событием. А так — подтверждение его, уже достигнутого, статуса в современной литературе. Хорошая книга, но — не больше. Текста, обещанного рывком, сделанным Пелевиным в неровно написанном, но, пожалуй, самом интересном его сочинении, в романе «Т», будем ждать — новое должно выбродить.
