Новый Мир ( № 4 2000)

В прошлый раз у меня не было времени как следует рассмотреть рану — боялся, что Ирина Николаевна войдет. Увидел только, что Константин Гаврилович безусловно и недвусмысленно мертв. А теперь повернул лампу, приподнял ему голову и вижу — выходное-то отверстие через левый глаз. Сначала подумал только: в закрытом гробу хоронить придется. А потом как ударило: кто ж этак стреляется, чтоб пуля в правое ухо вошла да через левый глаз вышла ? И револьвер длинноствольный, “смит-вессон”. Так и руку не вывернешь. Нет, господа, тут явное убийство, довольно неуклюже замаскированное под самоубийство. Это ясно и без полиции...

Все по-прежнему совершенно неподвижны и только следят глазами за Дорном, медленно

расхаживающим по сцене.

Я полагаю, было так. Константин Гаврилович стоял у двери, ведущей на террасу, — точно такой же, как вот эта. Кто-то вошел. Взял с секретера револьвер, который зачем-то лежал там поверх бумаг — на листке осталось едва различимое, но свежее пятно оружейного масла. Потом этот кто-то преспокойно — впрочем, может быть, очень даже и неспокойно, но это не важно — дождался, пока Константин Гаврилович отвернется, взял револьвер, взвел курок, вставил ствол в ухо и выстрелил.

Полина Андреевна(сердобольно). Ох!

Маша снова резко отворачивается. Шамраев снова крестится. Медведенко снимает и

надевает очки. Тригорин приставляет себе палец к правому уху и поворачивает то так,

то этак. Сорин откатывается на кресле подальше от всех.

Аркадина. “И сок проклятой белены в отверстье уха влил...”

Сорин. Но позвольте, если так, то получается, что Костеньку убили почти что у нас на глазах! Убийца где-то здесь, совсем близко! Он не мог уйти далеко!

Дорн(пожав плечами).А зачем ему было уходить? Константина Гавриловича застрелил кто-то из своих, кого он хорошо знал и чьему появлению, судя по всему, нисколько не удивился.

Повторяется стоп-кадр, только теперь он короче.

Аркадина. Но почти все были в этой комнате! И мы с Борисом Алексеевичем, и вы, и Илья Афанасьевич с Полиной Андреевной, и Марья Ильинична. Кого здесь не было?(Оглядывается.)Брат остался дремать в столовой, но он очень слаб и без посторонней помощи пройти до террасы не мог. Остается только(поворачивается к Медведенке и не может вспомнить его фамилию)... господин учитель.

Все смотрят на Медведенку.

Медведенко. Господа, господа, клянусь вам... Я сидел в буфетной, пил чай. Потом услышал крик Маши... Нет-нет, разве я бы...(Сбивается.)