Новый Мир ( № 4 2003)

“Космология, космология”, — нашептывал я ей иногда потом во время пыхтения на плюшевых медвежатах, и тогда мы любили друг друга так бурно, что солома в игрушках нестерпимо скрипела. “Может ли зло, имеющее позитивную цель, быть отражением духовности?” — нередко спрашиваю я себя. “А есть ли позитивная цель?” — спрашиваю еще чаще.

Каждый понедельник и каждую среду в 7.25 я сидел в аудитории теологического факультета. Лица людей вокруг меня не были особенно одухотворенными. Я чувствовал себя так же и среди бледных и прыщавых студентов строительного факультета, где несколько раз бывал на лекциях со своим хорошим другом. Преподавателя по внешнему виду можно было принять за кондуктора междугороднего автобуса. Он говорил о различных теориях происхождения Вселенной: древнегреческих, средневековых, современных. Он рассказывал о пределах космоса, об атомах и пустоте в них, о распаде Вселенной и о ее центре, о миллионах и миллиардах лет. Слова он ронял без воодушевления, с высокомерием специалиста, уставшего от постоянного пересказа одного и того же. Некоторые студенты усердно записывали в тетради фразы типа: “Как известно, Вселенная была сотворена столько-то и столько-то миллионов лет назад”, “...она обладает такими-то параметрами в длину и такими-то — в ширину...”, “...некоторых звезд больше не существует, но свет их все еще виден...”, “...если Вселенную измерить миллионами лет, все равно трудно определить, что же находится за ее пределами”, другие готовились к следующей паре, а некоторые листали под партами журналы. Преподаватель время от времени зевал. Это и понятно, ведь было еще очень рано.