Новый мир. № 4, 2003

Профессор математики (и сын писательницы И. Грековой), работающий в США, написал комментарии-мемуары — как свою критику комментариев Ю. Щеглова — к известным романам Ильфа и Петрова (вышедшим несколько лет тому назад в издательстве «Панорама»). Замечательно, что критикуемый, похоже, бесповоротно влюбился в эти мини-эссе оппонента и собирается включить их в переиздание книги. Один лишь спор с щегловским комментарием к тому, с помощью какой именно бритвы Ипполит Матвеевич покушался на великого комбинатора, стоит хорошей новеллы. Или — пояснения к последнему крику («простреленной навылет волчицы») Кисы, понявшего, на чтбо пошли зашитые в сиденье стула драгоценные камни. Тут профессор Вентцель, между прочим, живо и подробно описывает свое впечатление от прослушивания пластинки, выпущенной когда-то по заказу Всесоюзного общества охотников. На диске, правда, заместо волчиц орали егеря, имитирующие вой для подманивания: «…к сожалению, у меня уже нет этой пластинки: шеллачные пластинки так легко бились; вой егеря, отталкиваемый отовсюду, метнулся, мотнув хвостом, под мост, там заглох и звучит сейчас только в моей голове».

Иван Вишневский. «Жить только с совершенно свободным духом…» Письмо к дочери. — «Звезда», Санкт-Петербург, 2002, № 12.

Кажется, такие публикации как-то особенно выделяют «Звезду» среди других толстых журналов. Автор письма-мемуара служил в Добровольческой армии, в 20-е уехал во Францию, после смерти Сталина вернулся с семьей в Россию. Умер в 1980-м, в Харькове. Заканчивает он свое небольшое воспоминание (написанное в 70-е годы) о прожитой жизни — портретом жены. Можно только догадываться, какие чувства стоят за внешним спокойствием, за интонацией изложения. «Уже после войны, но когда транспорт не был еще вполне восстановлен, я принужден был ходить пешком на вокзал в Enghien и к ночи возвращаться на него поездом из Парижа. Если опаздывал из-за работы к поезду в 22 часа, то возвращался следующим ровно через час. Вы знаете, что от вокзала до нашего дома было около трех километров. Представь себе мое удивление, когда, выходя с вокзала, я у выхода увидел маму. Она пришла меня встретить, уложив всех вас. Приходила она встречать часто, иногда каждый день. Это ведь три километра туда, три обратно. За это, как и за очень многое другое, я всегда не только любил маму, но еще и уважал ее. Мало женщин, которые при тех обстоятельствах жизни русской эмиграции, при моей неспособности делать дела, так нетребовательно мирились бы с обстановкой, которую я мог дать».

Нина Горланова, Вячеслав Букур. Лидия и другие. История одной компании. Повесть. — «Континент», № 114 (2002, № 4).

Там есть эпизод — с избиением одной из героинь — Гальки: мысли, сюжеты и счастливые воспоминания, проносящиеся у нее в голове, пока она, теряя зубы, срывает с себя кольца и цепочки и сует их озверевшему мужлану, подстерегшему ее между гаражей…

Я просто хотел сказать, что так любить человека — внутри письма — умеют, кажется, только эти трудолюбивые пермяки. Такими безумными красками. И — финальный аккорд, безошибочно узнаваемый:

«Лицо ее быстро уподоблялось пузырю. Вадик (муж. — П. К.) достал из морозильника полиэтиленовый пакет с пельменями и стал прикладывать к ее щекам.

Все случилось по-простому: Галька чувствовала благодарность и хотела ее кому-то выразить. Она окрестилась через неделю. Чтобы не смеялись, она ходила в Слудскую церковь к заутрене по воскресеньям, совсем затемно».

См. также: Нина Горланова, «Нельзя. Можно. Нельзя» — «Знамя», 2002, № 6

Виталий Дмитриев. Пейзаж после битвы. Стихи. — «Континент», № 114 (2002, № 4).

Целое море огней под крылом самолета.
Утром посмотришь — лишь груда нелепых строений.
Так и любовь наша — только в ночи еще светит.
А на поверку — руины — пейзаж после битвы.
Битвы, в которой искать победителя глупо.

Мария Дубнова. Чудо, деньги, любовь… Основные ценности девяностых в популярных пьесах десятилетия. — «Вопросы литературы», 2002, № 6, ноябрь — декабрь.