Новый Мир ( № 4 2009)

“<...> если в случае с Елизаровым и его романом „Библиотекарь” закономерным гневом воспылали в основном гуманисты, либералы и литературные традиционалисты, не утратившие веру в учительскую роль изящной словесности, то в случае с Беляевым-Гинтовтом, изображающим сусальных русских красавиц, стоящих на страже отечества, случилась странная история. Критика лауреата и выдавшего ему премию жюри раздалась из уст теоретиков и практиков современного искусства, прежде вещавшихurbi et orbi,что творцу в его экспериментах все позволено, потому что не только Бога нет, но вообще ничего святого нет, есть лишь визуальные клише и семиотические знаки, а художник — престидижитатор, с большим или меньшим успехом ими жонглирующий”.

“Громче всех кричавший „позор!” Анатолий Осмоловский (широкой публике он известен как автор громкой акции на Красной площади, где члены его творческой группы выложили своими телами популярное слово из трех букв) в одном интервью прямо заявил, что в современном искусстве есть только одно табу — такие, как у Беляева-Гинтовта, „протофашистские взгляды”. <...> Если идеологических табу для художника нет вовсе, это еще как-то можно понять. Но если они есть (то есть если существуют „правильные” и „неправильные” взгляды), не очень понятно, почему их определяет Осмоловский и примыкающая к нему группа товарищей, а, например, не сам Беляев-Гинтовт”.

“Так уж сложилось, что в современном арт-мире левый радикализм (включая троцкизм, большевизм и т. д.) считается вполне приемлемым и, более того, разделяется большинством представителей этого мира. В то время как правая идея подвергается решительному осуждению. И Беляеву-Гинтовту давали отпор по такому вот партийному принципу: что позволено левым (хоть иконы топором рубить, как Авдей Тер-Оганян, хоть грозить с плакатов буржуазии физическим уничтожением, как Дмитрий Гутов), то не позволено правым. Между тем в сугубо политическом смысле оба радикализма, как говаривал тов. Сталин, хуже”.

Первая публикация статьи: “Известия”, 2009, 12 января.

Доктор Живаго — агент ЦРУ?В январе будут рассекречены архивы Нобелевского комитета, касающиеся премии Бориса Пастернака. Беседу вела Ольга Тимофеева. — “Новая газета”, 2009, № 1, 12 января.