Новый Мир ( № 4 2010)

в текстовом режиме (говорить он не может — голова разворочена, мозг погиб). И в ходе этого диалога вроде бы выясняется, что никакого страшного Сарасти, вампира, извечного врага и страха человечества, своей харизмой подавляющего «мясо», человеческий экипаж, на корабле никогда и не было. А был лишь придаток Капитана, суперкомпьютера «Тезея», собственно и принимавшего все стратегические решения.

«Труп Сарасти подтолкнул меня в спину. Я обернулся.

— Это хоть когда-нибудь был он? — спросил я.

Иди.

— Скажи. Он хоть раз говорил за себя? Решал ли хоть что-нибудь сам? Следовали мы хоть раз его указаниям или это все время был ты?

Неживые, стеклянные глаза Сарасти непонимающе пялились на меня. Пальцы его заскребли по наладоннику.

Лди плхо выплняют прикзы мшн. Так вам спкойней»[28].

Так что же, выходит, вся команда экспертов, искалечивших и перекроивших свои тела в угоду торжеству «человеческого» разума, выполняя сложнейшее задание, рискуя жизнями и в конце концов эти жизни отдав за «правое дело»,не раздумывая,подчинялась искусственному интеллекту, по определению (как мы уже выяснили тут) в нашем понимании не разумному? Интеллекту, руководствующемуся в своих действиях «высшей прагматикой», без рефлексии, без «ложных» посылов. Чем же в таком случае действия «Тезея» и его команды отличались от действий «Роршаха»

и его команды, неразумных, но очень эффективных полипов — «болтунов», как прозвала их «человеческая» команда «Тезея»?

Ничем. В сущности, ничем. Не потому ли результат столкновения получился таким драматическим. Ведь действия Сарасти с самого начала казались команде излишне жесткими, но команда списывала это на извечную загадочность и непогрешимость вампиров, старшей и страшной расы. Выходит, сами люди не только не способны отличить действующее сознательно разумное существо от бессознательного машинного интеллекта, но даже не способны оценить разумность собственных действий?