Новый Мир ( № 4 2012)

О чем говорят все эти разрозненные примеры? О том, что и само научное поле украинской гуманитаристики чрезвычайно разрознено. Не только новые труды, но и, естественно, новые идеи, новые методы входят в обиход чрезвычайно медленно и несинхронизированными темпами. Зачастую виной тому даже не деятельность ученых, а издательские практики, бытование научной литературы. Прорывы на передовые рубежи соседствуют с крайней архаикой (у нас до сих пор иные филологи истово борются со структурализмом — причем, как вы понимаете, не с позиций Жака Дерриды).

Несколько в лучшем — хотя и не блестящем — положении находится искусствоведение: именно потому, что там до «общей теории всего» очень далеко, идет процесс элементарного описания огромного массива памятников, от народного искусства до авангарда. Дело движется медленно: подготовка хорошей, богато иллюстрированной монографии по изобразительному искусству весьма трудоемка, а издание — в высшей степени затратно; между тем в нашей книжной отрасли денег немного. Но и результаты, как правило, радуют. Лауреатом государственной Шевченковской премии этого года стала Татьяна Кара-Васильева за «Историю украинской вышивки», а гран-при «Книги года» получил альбом «Катерина Билокур. Художественный завет»[31].

В остальных областях гуманитаристики дело обстоит примерно так же, как и в филологии: потребности образования более-менее удовлетворяются, а потребности публики — не вполне. Огорчает, в частности, практически полное отсутствие популярной литературы на естественно-научные темы — даже переводной: прошло почти не замеченным украинское издание «Занимательной палеонтологии» Кирилла Еськова[32]; интерес вызвала монография Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь»[33](вышедшая раньше, чем в России)… но и только.