Новый Мир ( № 4 2013)

— И это тоже, работы полно, вздохнуть некогда — то квартальный отчет, то годовой отчет. Конец года ведь. И конечно, все наваливается на меня, девчонки в отделе — дуреха на дурехе, бестолочь на бестолочи. Ни в чем нельзя положиться. А сегодня такая тоска взяла, решила: поеду и все, наплевать на все дела, пропади они пропадом...

— Ну, молодец, вешай шубу и садись. Рассказывай…

— Да что рассказывать? Как говорится, без изменений. Моложе не становимся…

— Перестань, перестань! Прекрасно выглядишь. Еще дашь фору любой молодой. Как твой начальник? Все так же любезен?

— Ах, Ниночка, не береди душу. Расскажи лучше, что у вас.

— У нас? Что ж, грех обижаться. Опубликовали наконец роман Павла. Так что появились кой-какие деньжата. И главное, ты знаешь, вдруг значительно лучше себя чувствую. Ни головных болей, ни этой пресловутой тяжести во всем теле, просто никакого сравнения. Чудо какое-то, ей-богу. Вчера пошла измерила давление — сто шестьдесят. А доходило — ты помнишь? — до двухсот пятидесяти. Не знаю, горчичники помогли или что-то еще, но стала другим человеком. Затылок, правда, сожгла, — мама осторожно поглаживает ладонью уже задубевшую розовую кожу, — уснула как-то невзначай… А, ерунда, заживет. Как Ольга? Не собирается сделать тебя бабушкой?

— Ольга не собирается, а у Ляли, поверишь ли, удивительная дочка. Трех лет еще нет, а знает все буквы и читает как взрослая. И считает неплохо, а уж рассуждения!..

— Ничего удивительного, — говорит мама, — Талина внучка. Он тоже был необыкновенно способный. Тетя Надя могла им гордиться. Неуравновешенный, правда…

 

“Замечательных успехов добился бетонщик Куйбышевского строительного управления Ульяновского треста товарищ Горошкин, — сообщает радио. — Изменив процесс установки анкерных болтов…”

Не странно ли? — столько лет живу на свете и до сих пор не знаю, что такое анкерные болты. Нужно спросить у папы.

 

Пятое декабря. Занятий нет, всенародный праздник — День Сталинской конституции. Тетя Шура Ананьева зовет меня к телефону. Ольга Ожанова. Предлагает идти в Тимирязевский парк кататься на лыжах.

— Двадцать пять градусов, — напоминаю я.

— Ты что, мороза боишься?

— Боюсь. Носы отморозим.

— Не отморозим, поднимем воротники и шарфами лицо замотаем.

— Это я однажды уже слышала — шарфом замотаю. Потом целый месяц нос был коричневый.

— У тебя, что ли?

— Не у меня, у подруги. К тому же у меня и лыж-то нету.

— О лыжах не беспокойся, Корабельские у нас свои оставили.

Ладно, была не была.