Новый Мир ( № 5 2006)

Я сошел на маленькой станции, и передо мной широко раскинулась степь, дальше никакой дороги не было. На самом горизонте просматривался невысокий хребет Ала-Тау, за который мне и надлежало попасть. На вокзале, где я представился уполномоченным областного земельного управления, мне сказали, что завтра рано утром к Ала-Тау пойдет караван верблюдов и я могу отправиться с ним. На верблюдах мне прежде ездить не приходилось. Хотя в Березовке у нас некоторые семьи держали верблюдов. И один упорный мужик даже пытался пахать на них, но был ими оплеван, над чем смеялась вся деревня. В общем, я знал, что верблюд — чрезвычайно своенравное и злое животное. Но тогда лишь вежливо поблагодарил смотрителя станции и стал ждать утра. Рано утром я пошел на базарную площадь и застал сборы каравана в самом разгаре. Про меня уже знали и указали верблюда, на котором я могу поехать. Я попросил показать, как именно на него можно сесть. Мне показали. И я полез на смирно лежавшего верблюда, подогнувшего под себя ноги. Потом, понукаемый казахом, предводителем каравана, верблюд резко встал, выпрямив лишь передние ноги. Меня мотнуло назад, но я удержался. Потом он так же резко выпрямил задние, и я упал грудью на передний его горб. И караван двинулся. После этого я многое еще испытал в жизни, но скажу, что нет ничего более выматывающего душу, чем езда на верблюде день за днем. На ночных стоянках караванщики разжигали костер. Я сидел, стесняясь, в сторонке. Потом они присылали ко мне коротконогого чумазого мальчонку, который, тоже страшно смущаясь, выкрикивал одно слово: “Шай!” (что означало “чай”) — и убегал обратно. Я подходил к их казану, вежливо кланялся. Набирал в свою кружку кипятку и уходил обратно. Вообще, стеснительность была одним из моих главных недостатков. Наша квартирная хозяйка говорила про меня: “Гера — он такой… Лишней воды не выпьет!” Эта моя особенность сохранилась на всю жизнь и часто мешала. А в словах квартирной хозяйки я чувствовал досаду. Видимо, она надеялась на какие-то наши отношения с ее больной, но очень симпатичной дочерью — однако дальше дружеского общения я не шел.