Новый Мир ( № 5 2007)

Папа и дальний родственник (как же его звали? Эдик? Павлик? Взрослый одинокий дядька) хорошо взяли на грудь, и тогда отец попросил счет. Когда пришла пора расплачиваться, он сдержанно и грустно сказал официанту спасибо. Оказывается, все делалось именно ради этого судьбоносного момента. У официанта, разумеется, округлились глаза. Сам я этого не помню, помню только папин рассказ маме. И как мама тогда смеялась (она не поехала с нами: младшей сестре Лене исполнилось всего полгода)…

Зато помню другое. Как быстро наступил вечер, накрапывал мелкий дождик, многочисленные туристы рассосались, и мы гуляли по парку перед самым закрытием в полном одиночестве. Папа очень любит “Шербурские зонтики”, он пытается передать Эдику красоту этой мелодии, начинает ее напевать. Мы спускаемся по лестнице главного каскада вниз.

Эдик, разумеется, папу не слышит, но его душа тоже поет, тоже открыта и крылата, как эта просторная и великая архитектура, в ответ он тоже начинает напевать что-то свое. Точнее, мычать. Папа поет “Шербурские зонтики” еще громче, чтобы перекричать Эдика. А я спускаюсь между ними, они держат меня за руки. Сюрреальная картина!

На следующий день уже без Эдика мы приезжаем в Царское Село, где Пушкин и пиршество барокко! И снова — парк, павильоны…

Мне особенно нравится классицистическая Камеронова галерея и Висячий сад, через который она примыкает ко дворцу. Слова “висячий сад” завораживают, причем и то, что “висячий” (на втором этаже), и то, что “сад” (райский уголок).

Я обожаю пространства “по краям” и на картинах художников Возрождения, смотрю не сюжет, а пейзаж на втором плане (тогда в этом знали толк). Изучая планы питерских пригородов, я пропускаю основные дворцы, мне больше нравятся заброшенные павильоны (особенно славен ими чахоточный, сырой Павловск), всякие конюшни и служебные постройки.

Поэтому здесь Камеронова галерея, сочетающая приятное с полезным, изначально мой фаворит. Я очень расстраиваюсь, что она закрыта, в нее не попасть. На странное пространство можно смотреть только снизу и вместе со всеми.