Новый Мир ( № 5 2007)

“Она порывисто прошлась из угла в угол.

— Что ж, Евгений, если вы готовы так дешево отказаться от собственного счастья…

— Лиза! — перебил он ее с пылкостью. — Что мне мое счастье, когда речь идет о благополучии той, за которую я охотно пожертвовал бы самой своей жизнью! Поверьте мне, в последнюю очередь я думаю сейчас о себе.

— О ком же? — спросила она, нервно поламывая пальцы.

— О вас, — отвечал он с нотой изумления в голосе. — О вас, представляющей предмет всей моей…

— Отлично, отлично, мой друг. Если вы уж так исследовали сей предмет, в чем же вы видите мою перспективу?

— Вы так прекрасны, очаровательны, умны…

— Оставим это перечисление. Перейдем к делу.

— О, — невыразимо светлое чувство озарило его лицо, — я полагаю вас в развившемся блеске вашей молодости, в самой сердцевине здешнего света…

— Оставим мазурки и веера. Это утомительно и скучно.

— Весьма вероятно, вы найдете себя в искусстве, выразите себя, свой талант и душу, в музыке и живописи…

— Увы, я так же бездарна, как моя болонка. Странно, что вы, при вашем внимании к моей персоне, не сумели этого заметить. Музицирую я один и тот же вальс Шопена, а мои акварели похожи одна на другую, как этот вальс сам на себя.

— Пусть так. Но что может быть важнее для молодой прекрасной женщины, я разумею, прекрасной снаружи и внутри, то есть, вернее сказать, душою и телом… Извините меня. — Краска бросилась ему в лицо, он совершенно смешался.

Лизонька благосклонно коснулась пальцами его руки.

— Продолжайте, — попросила она мелодично.

Евгений потер виски и обнаружил почти ускользнувшую нить мысли.

— Что может быть важнее… — его голос стал тверже, в нем просквозила безнадежность, — нежели взаимная любовь (он всхлипнул)… любовь с… любовь к достойному вас мужчине.

— И как вы представляете себе такого мужчину? — спросила Лиза с живым интересом.

— Это должен быть воин, герой, — неживым голосом произнес Евгений, — человек, испытавший превратности судьбы и видевший смерть в лицо, но не омертвевший душою, а чуткий и добрый, способный любить и страдать. Я убью его, — завершил он ровно.

— Ужасная судьба, — вполголоса сказала Лиза.

— Отчего?

— Ужасно — явиться на мгновение из фантазии влюбленного юнца и пасть от руки собственного создателя. Успокойтесь, Эжен, я не люблю героических мужчин. Они кажутся мне сошедшими с конных статуй, и я с удовольствием усадила бы их обратно.

— Каких же мужчин вы любите?! — вскричал он, сжимая кулаки. По его щекам пробежали красные и белые пятна.