Новый Мир ( № 5 2007)

На самом деле Даниэль Штайн хочет не евреев-христиан окормлять в своем скромном приходе, отличающемся от других приходов только тем, что служба в нем ведется на иврите, и даже не возникновения новой, отдельной Еврейской или Израильской католической поместной Церкви со своим особым ритуалом, которая находилась бы в ряду других поместных католических Церквей — французской, испанской, бразильской — и, как и все остальные, подчинялась бы Ватикану. Нет.

Он хочет, насколько возможно, — “вернуться к месту первоначального расхождения”, противостояния первоначальной “иудеохристианской Церкви”, иерусалимской общины под руководством первого христианского епископа Иакова, брата Господня, — и Вселенской, мировой, универсальной для всех, но (согласно Даниэлю) только не для евреев, которые, не без участия Иисуса Христа, Иешуа Машиаха — самого еврея по человеческой природе, Церковь и создали, а теперь отвергнуты собственным детищем, набравшим силу и вселенский размах — и отказавшимся от своей матери. Этот первый раскол (по Даниэлю) на Соборе 49 года в Иерусалиме берет начало в миссионерской деятельности и посланиях апостола Павла. Он-то и создал мировую Церковь — он-то предстал перед другими апостолами на этом Соборе, где обсуждалась его радикальная реформа Церкви для язычников, которым правила иудейского кашрута были незнакомы и чужды. Ничего не значит ни обрезание, ни необрезание крайней плоти; а значимо только — “обрезание сердца”. Вот с Павла-то и пошла вся эта чехарда, вся эта порча. Которая для Даниэля значит вот что: первоначальная община Иакова — это Церковь истинная, а вселенская Церковь, по мере своего сложения и распространения ставшая, по букве и духу, нееврейской, “греческой”, а затем еще и “латинской”, — это Церковь... ну, не вполне истинная, “исказившая” учение Христа.

А в чем тогдаистинностьпервоначальной общины Иакова? А в том, что она, не мудрствуя лукаво, просто жила себе — согласно заповедям и проповеди Христа. Ведь Иешуа из Назарета “ничему новому, что не содержалось бы уже в Торе, не учил”. Он пришел напомнить погрязшему в грехе человечеству, забывшему Бога, о необходимости соблюдать Божии заповеди. И напомнил об этом проповедью, а наипаче — “личным примером”, Своею жизнью и смертью. То есть Новый Завет — это, получается, хорошо забытый — и хорошо напомненный Христом — Старый.