Новый Мир ( № 5 2007)

Много интересных и любопытных людей обитало в законопослушных домах, наружка много полезного услышала бы, прислонив уши к форточкам кое-каких квартир, где меня и Афоню с почетом усаживали за кухонный стол. Одна мелочь подзуживала меня: платили-то нам — деньгами, презренными абстракциями, но сорок рублей — это не одна и не две бутылки водки с закусью, а станут расплачиваться водкой в натуре — работа полетит к черту, Афоня не двинется из дома, пока ее всю не выпьет.

Однажды, славно потрудившись на Заморенова, мы покинули гостеприимную квартиру, где нас накормили и к сорока рублям подкинули еще червонец, расстались с добрыми хозяевами, вышли на морозный воздух — и нос к носу столкнулись с Деревней, которая не ахнула, а подмигнула мне и деловито сообщила: форточку надо поставить хозяевам, отзывы о нас хорошие, так не зайдете ли?

Громко говорила, в упор смотря на Афоню, устремленного к пивной; хорошо Деревня разыгрывала сцену случайной встречи, она даже припомнила: “А не с вами ли, дяденька, мы у пруда сидели?..” Сворачивать с намеченного курса напарник не желал, зато я согласился, немного поломавшись. Обрезки стекла донес до помойки, инструмент свой Афоня держал в чемоданчике, он сделал мне ручкой и подался на “Тестовскую”, мне оставил рюкзачок с дрелью.

Тронулись. По пути она шепнула: мальчик здоров, при счете не сбивается, ему и родителям ничего не сказано обо мне, зато дед требует встречи со мной, и с ним надо повидаться, сейчас, потому что я не звоню, телефона моего она не знает, уже четвертый месяц рыщет по округе, и вся надежда на то, что я все-таки предстану перед дедом и подскажу, как и что делать, если какая беда на внука навалится.

Щеки горят, сухие глаза блестят, веки мокрые, ресницы заиндевелые, зубы — хорошие зубы, как у Анюты. Я взмолился: “Мальчик не должен меня видеть!”