Новый Мир ( № 5 2008)

“Странности” творческих личностей неизменно побуждают нас задумываться о том, какую роль сыграли в творчестве того или иного художника, писателя, режиссера специфические особенности его душевного склада. Применительно к тем культурным героям, о душевном нездоровье которых нам известно, эти раздумья принимают вид вопроса: осуществились те или иные свершения “благодаря” или “вопреки”? И эти вопросы задают отнюдь не одни лишь наивные читатели или зрители. Другое дело, что даже весьма образованные люди именно здесь склонны мыслить штампами и защищать своих “идолов” от подозрений в душевном нездоровье.

До сих пор наше обсуждение не шло дальше общих соображений, более или менее внятных всякому начитанному человеку. Вернемся теперь в границы науки.

Под патографией принято понимать биографическое описание известных личностей, включающее прежде всего анализ ихтворчествас психопатологической точки зрения. Сама по себе патография не является литературным жанром; другое дело, что патографическое сочинение, будучи облечено в литературную форму, может оказаться увлекательным и/или полезным чтением. Тем более что мы не знаем, что такоеталант,и наивно полагаем его подарком судьбы. Но, быть может, это еще и тяжкий груз, вериги, которые не каждой личности под силу?

И если мы не удивляемся неугасающему интересу к книгам серии “ЖЗЛ”. то еще менее следовало бы удивляться той загадочности, которая для далекого от медицины читателя связана с отношением между талантом и душевной болезнью. Человек — творец культуры, но при этом он живой организм, в котором унаследованное переплетено с приобретенным, темперамент может быть не всегда в ладу с рассудком, уязвимость перед неизбежными жизненными испытаниями одних закаляет, других — ломает.

Заметьте, чтострах жизниописывают куда реже, нежелистрах смерти, —а ведь то и другое — психологическая реальность. Более существенно, впрочем, чтоправо на страх как таковойвсегда опосредовано культурой: культура античности, равно как и культура японского самурая, отрицает как недолжныйстрах смертии включает в себя суицид; христианская культура, напротив того, суицид исключает: самоубийцу нельзя даже хоронить внутри церковной ограды, а страх перед жизнью — как бы переключает на то, что жизнь вверена Творцу, так что бояться следует Его гнева, а не жизни как таковой.