Новый Мир ( № 5 2008)

В богатстве значений, похоже, соперничество с вагиной безнадежно проигрывают все без исключения органы человеческого тела, включая и те, у которых испокон веков был высокий культурный статус: глаз, допустим, или мозг. Ну в самом деле, скажи: “Мой глаз — это я!” — метафора, конечно, получится, но очень слабенькая — никакого потрясения. А вот “Моя вагина — это я!” — это да, это событие. Потому что — удар по привычкам. По защитным механизмам, если угодно. Так сказать, маленькая катастрофа. Скажешь, содрогнешься, зажмуришься внутренне… — а ничего и не произойдет. Освобождение, да?

“Он, — говорит одна из героинь о клиторе, — это я, моя суть. Он одновременно и дверной звонок на моем доме, и сам дом. <…> Я должна быть им. Стать им. Стать моим клитором”.

Вот удивительно: в человеке столько всего интересного, а стать предлагается — и куда как жестко: “должна!” — почему-то именно этим.

Жесткость, впрочем, вполне искупается тем, что идентификация с объектом обещает быть радостной и — более того — дающей человеку чувство собственной ценности: “Мне гордо и радостно быть своей вагиной!” — сообщает одна из счастливо отождествившихся.

Я уж не говорю о том, что вряд ли какой-то еще части тела повезло оказаться предметом такого внимательного, подробного рассматривания — да не просто так, а в качестве осознанной культурной программы. В том числе и буквально, глазами — с помощью карманного зеркальца, да на специально для того организованных курсах. Просто так же не научишься: труд, и не из легких. “Наверно, — вздыхает героиня, — так чувствовали себя древние астрономы, склоняясь над примитивными телескопами”.

Предмет, традиционно табуированный для публичного обсуждения, предстает как символ и воплощение свободы, достоинства, полноты жизни. Аутентичности и естественности.

Именно там — предлагается думать — мы (если уж мы женского полу) настоящие (а у подлинности — высокий культурный статус!): “Там ты настоящая, какая есть”. Вагина, утверждает одна из героинь, — “наш центр, наше средоточие, наш мотор, наша мечта”.

Подобная метафорика доставалась в западных культурах разве что сердцу. Но рядом с вагиной меркнет и оно. Слыхивали ль вы, чтобы кто-то где-то сходил с ума по сердцам — по сердцам как таковым, независимо от того, к чему те обращены, добрые они, злые или еще какие-нибудь? А тут — пожалуйста: “В Оклахоме, — утверждает участница проекта, — сходят с ума по вагинам”.