Новый Мир ( № 5 2008)

И для заполнения паузы, образовавшейся в драке, Коэны выводят на сцену нового персонажа. Карсон Уэллс — экс-полковник, “гениальный сыщик”, болтливый и самоуверенный шут гороховый (Вуди Харрельсон), нанятый владельцами денег, чтобы отыскать Ллевлина, бегающего с чемоданом, и Чигура, который явно вышел из-под контроля. Пока вьетнамский ветеран отлеживается в больнице с раной в боку на мексиканской стороне Рио-Гранде, а его противник в номере отеля самостоятельно извлекает пулю из простреленного бедра (грандиозный аттракцион!), бойкий полковник времени зря не теряет: он отыскивает и Ллевлина, и чемоданчик, припрятанный в зарослях у реки… Но тут его самого, на беду, находит Антон Чигур.

Разговор двух джентльменов в номере очередного отеля. Полковник сидит в кресле, то и дело вытирая лоб, покрытый каплями пота. Убийца — напротив, положив на колени устрашающего вида ружье с глушителем. Карсон Уэллс торгуется за свою жизнь: он готов отдать деньги и выйти из игры. Но Чигур ему а) не верит; б) хочет другого: бабки к его ногам должен принести тот, кто их взял, кто вообразил, что может тягаться с ним, всесильным исчадием Ада, — то бишь Ллевлин. А полковнику, ветерану Вьетнама, докатившемуся до суетной работы на мафию, Чигур бросает презрительно: “Так чего стоят твои принципы, если ты сейчас сидишь здесь?” — и преспокойно пускает пулю в живот.

Затем, задрав ноги на кровать, чтобы не испачкать в очередной луже крови щегольские ковбойские сапоги, Чигур беседует с Ллевлином по телефону. Диктует свои условия: “Если ты отдашь деньги, я пощажу твою жену, хотя тебя все равно убью. Ты у меня в списке”. — “Погоди, — отвечает Ллевлин. — Я сам до тебя доберусь!”

Дальше по всем правилам герои должны двинуться навстречу друг другу, чтобы схлестнуться в финальном, отчаянном поединке. Но ничего этого не происходит. Именно в тот момент, когда зритель уже сидит, вжавшись в кресло, в ожидании грандиозной развязки, Коэны эффектно обрушивают свою идеально симметричную жанровую постройку и смешивают все карты. В последней четверти фильма действие движется какими-то рывками, намеками; самые важные события остаются за кадром, а те, что в кадре, либо незначительны, либо не поддаются однозначной интерпретации.